— Мачеха написала, что с отцом всё хорошо. Только небольшая слабость, — сказал мне Олег, когда мы готовили Зубастика к очередному полёту.

Мой питомец, в отличие от Никиты Павловича, был как никогда бодр. Он передавал мне эмоции нетерпения и образы полёта. Так сильно ему хотелось снова воспарить к небесам!

Навигатор в телефоне показывал, что на машине до Смоленска ехать одиннадцать часов. А на Зубастике мы долетели всего за два часа.

Но на дворе был день, поэтому регата пришлось припарковать у запасного выхода из города, который соединялся с моей подземной лабораторией.

И с каких пор здесь стоит решётчатая дверь с кодовым замком?! Что за…

Я набрал Дмитрия Павловича и задал этот вопрос ему.

— Ой! Простите, Алексей Дмитриевич! Я совершенно забыл… Сейчас встречу вас! — ответил он в трубку телефона.

— Да не надо встречать! Вы мне код лучше скажите!

А то пока он дойдёт, что-нибудь по пути забудет, вернётся, пройдёт ещё полчаса…

Дмитрий Павлович продиктовал код, и мы смогли попасть внутрь. Зубастику же я велел после захода солнца лететь на задний двор моего особняка, где у него было своё место в пристройке.

Но Зубастик с явным намёком посматривал в сторону леса. Вот ловелас! Ну, пускай развлекается, пока других дел нет.

Мы закрыли за собой дверь и направились по тоннелю. А нам навстречу уже бежал Дмитрий Павлович в компании мёртвого алхимика, который с серьёзным лицом плыл следом.

— Алексей Дмитриевич! Вы простите. Я ж дверь установил, как вы велели, а код вам сообщить забыл… — виновато распинался живой учёный.

— Зато про опыты ты свои никогда не забываешь, — буркнул призрак.

— О! Михалыч! Давно не виделись! — воскликнул Макар.

Однако Юрий Михайлович его не узнал.

— А ты ещё кто такой? — недовольным тоном спросил призрак.

— Дык Макар я! Не узнал, что ли? — спросил мой друг и снял балаклаву.

— Нет. Совершенно не похож, — замотал головой мёртвый алхимик.

— Алексей Дмитриевич, это правда?! Вам удалось поместить душу Макара в это тело? — с трепетом спросил Дмитрий Павлович.

— Да. Но при переходе возникла проблема. Позже осмотрите его лицо, — велел я. — И скажете мне какова вероятность, что он превратится в регата. Все подробности Макар вам сам расскажет.

— Хорошо! Я только рад!

— А я помогу! — поддержал алхимик.

У учёных загорелись глаза. Даже стеклянные зрачки призрачного алхимика стали ярче.

Да, где там код от двери… когда тут такие открытия происходят!

— Забыл сказать, вас Иван Фёдорович в лаборатории ждёт. Он просил сообщить, как вы появитесь, вот я и сообщил. У него ряд срочных вопросов, — предупредил Дмитрий Павлович.

Конечно, а разве бывают несрочные дела? Мне кажется, если такие и есть, то мне уже давно о них не сообщают.

Я кивнул и направился в лабораторию, оставив Макара на растерза… ой, на обследование нашим учёным.

Как и сказал Дмитрий Павлович, куратор ждал меня в лаборатории. Он хмурым видом всматривался в колбы, где созревали новые яйца.

Я подошёл и поздоровался, а затем сразу спросил:

— Это те самые яйца, которые самки оставили для нас в лесу?

Мне правда было интересно.

— Да, если верить учёным. Самому любопытно, кто из них вылупиться.

— Ну, об этом мы уже скоро узнаем. А какие у вас срочные вопросы?

— Алексей Дмитриевич, боюсь, мои новости вас не обрадуют.

— Да я уже забыл, что такое — хорошие новости. Давайте выкладывайте начистоту.

— Хорошо, — ответил Иван Фёдорович, сглотнув засевший в горле ком. — Вас предал очень близкий человек.

Глава 9

— Кто? — спросил я у Ивана Фёдоровича, а в груди поселилась тяжесть.

Меня предал близкий человек. Но кто?

Те, кто принесли клятву ордену или клятву на крови, уже практически не способны предать. Чтобы провернуть такое под магической клятвой, придётся не просто придумать хитрую схему, но и рискнуть жизнью.

Иван Фёдорович долгую минуту молчал, собираясь с мыслями, а потом всё же ответил:

— Лев Борисович уехал в Москву, чтобы принести клятву новому императору.

П-фу! Вот это как раз было ожидаемо.

— Иван Фёдорович, а с каких пор мы со Львом Борисовичем стали близки? — спросил я, не скрывая раздражения в голосе.

— Ну как же… Он знает о подземной лаборатории. Вы дали ему регата. И не стали брать клятву… Значит, вы настолько доверяли ему.

Ох, как же куратор ошибался.