Зен опять заключил его в кольцо огня, но в этот раз он начал его постепенно сужать, оставляя все меньше места для танца теней, чтобы тварь не могла в них спрятаться.

— Он не самого огня боится, — крикнула я ему, догадавшись. — Он света от него боится! Зен, ты не сможешь с ним справиться!

— У тебя есть другие варианты? — со смешком спросил он.

Тварь тем временем исчезла под землей, и языки пламени столкнулись с пустотой, заполнив собой пространство кольца. Мгновение — и вот уже она вновь атакует, выпрыгнув из земли в двадцати метрах от нас.

— Йер, сделай зеркало изо льда, возьми воду из почвы, — крикнула я. — Зен! От твоего огня есть тень!

— Я понял, — прервал меня огневик, отскакивая в сторону и уходя от атаки монстра.

Йер прикоснулся к траве под нашими ногами, зашептав заклинание. Из земли, вырастая из маленьких капелек и растягиваясь, образовалось огромная, гладкая глыба льда, как зеркало отражающая все происходящее.

Гай отвлек внимание монстра на себя, давая Зену время для создания гигантского огненного шара, некого подобия солнца. Черноволосый маг рубил мечом, продлевая волну удара по воздуху, но воздушные атаки лишь еще больше разъярили тварь. Она, взбесившись, в три прыжка преодолела разделяющее их расстояние. В тот момент, когда тень должна была наброситься на Гая, в ее спину ударили отраженные от ледяного зеркала лучи огненного шара.

Так же, как и атаковал, зверь без единого звука начала растворяться в воздухе. Вскоре свет полностью поглотил тень, и парни хлопками разрушили свои заклинания. Глыба льда растаяла, каплями воды уходя под землю. Вода погасила на своем пути огненный шар, и нас накрыло тишиной ночи.

— Что это было? — обходя лужу, образовавшуюся на поляне, спросил Гай. — Кото? Твои мысли?

— Не знаю, — ответила я.

На трясущихся ногах подошла к костру и кулем свалилась в траву. Парни продолжали ходить вокруг лужи, обмениваясь мнениями, а я пыталась успокоиться.

Трудно жить в Аваладе без магических способностей. Чтобы со мной было, не будь ребят? Я с живыми могу справиться, но не с тем, что материальной формы не имеет.

И вдруг со стороны дороги, ведущий к Узу, послышался топот ног. Чьи-то голоса кричали между собой:

— Он туда побежал, я видел! Подожди, я больше не чувствую его!

— Там огонь, Сан. Давай туда! Там есть люди, Тиу туда пойдет!

— Я же говорю, что больше не ощущаю его присутствия!

Мы обернулись на голоса. Из темноты гор на свет выбежали два человека, в которых мы узнали давешних путников из трактира.

— Вы? — вытаращили они на нас глаза, едва подбежали к костру.

— Мы, — усмехнулся Гай. — А вы… как вас…

— Камая — невысокий, Сан — лысый, — вспомнил Йер. — А Тиу в трактире отравился. У меня хорошая память.

— Вы, случаем, не четырехлапого зверя ищите? — прищурившись, спросил у неожиданных гостей Гай.

Новоприбывшие растерянно молчали.

Я приподнялась и села, заинтересовавшись гостями. Обычные с первого взгляда люди в плащах, одетые как землепашцы в широкие штаны и свободные рубахи серого цвета.

— Да вы не стесняйтесь, — блеснул улыбкой Гай, вынув меч из ножен, ласково продолжил, — проходите, гости дорогие.

Зен присоединился к нему, повторяя его жест, и мужчины, переглянувшись, подошли к костру. Камая, ростом ниже меня, осторожно спросил:

— Вы его видели?

— Кого? — переспросил Гай.

— Тиу, — шепнул Сан. — Тень Тиу, вы его видели, не так ли?

— Тень? Видели. Но Тиу от него и не пахло, — подключился к общему разговору Зен. — Мы его… э-э… осветили, и он исчез.

— Вот оно как, значитца, — потирая испарину на лбу, проскрипел Сан.

Гости зашептались между собой, а Зен деловито уселся на бревно напротив них. Огневик вынул меч и демонстративно начал чистить его травой. Гай хмыкнул, убрал свой меч в ножны. Ребята окружили гостей со всех сторон, перекрывая им путь к отступлению.

— Мы расскажем, — сказал, решившись, Камая. — Вы сами все видели. Мы — белозерцы, наши предки веками проживали здесь.

Обхватив колени руками, я слушала их рассказ.

Их племя тихо-смирно жило на территории Белых Озер, промышляя рыболовством и собирательством. Они никогда не участвовали в войнах, о них никто не знал, а если и узнавали, то в скором времени забывали. Белозерцы с детства воспитывались так, чтобы быть незаметными в толпе. Они были подобны горе, у подножья которой раскинулся поселок. Люди ходят внизу, живут, занятые своими делами, а о той, что веками стоит, загораживая их дома от солнца, никто и не вспоминал. Стоит и стоит гора, веками стоит, ну, что в ней может быть интересного? Никому в голову не приходит копаться в ее недрах. Все привыкли к горе, принимая ее как нечто само собой разумеющееся. Вот так и белозерцы. Те, кто знал об их существовании, давно уже забыли о них, решив, что никакой пользы от их небольшого племени не будет. Но они не жаловались, у них была причина так жить.