Раздался грохот. Что-то звонко ударилось о пол и разлетелось на куски.

Я обернулась.

— Проклятие! — выругалась Холлин, присаживаясь неподалёку от меня и торопливо собирая осколки керамической ступки. — Ай! — вскрикнула девушка, одёргивая руку и прижимая указательный палец к губам. Но целебного эффекта, на который рассчитывала ведьма, не произошло. Стоило ей только ослабить давление на повреждённый участок кожи, как из пореза сразу же проступили алые капли.

— Подожди, я видела в кладовой порошок парепия. Он отлично заживляет раны. — Я помчалась к скрипучей двери, за которой хранились ведьмовские богатства. Странно вообще, что такое редкое растение держат вот так, в общем доступе.

Уже через две минуты я семенила обратно, сжимая в руках крошечный мешочек древесного цвета. Одногруппница облокачивалась о парту, зажимая рану тоненькими пальцами левой руки. Сейчас она казалась особенно хрупкой, и я не смогла не отметить её сходства то ли с эльфом, то ли с феей. Такая вся миниатюрная, тонкие красивые черты лица, длинные до лопаток зелёные волосы.

Впрочем, не самое подходящее время, чтобы разглядывать новую знакомую.

— Будет щипать. Сильно, — предупредила я ведьму, развязывая тесёмочку.

Это я знала не понаслышке. Ещё в детстве я нашла подобный мешочек в маминых вещах. Инструкции к нему, конечно, не прилагалось, а у отца спрашивать тогда побоялась. Не любил он, когда я трогала мамины вещи, да и вообще начинала расспросы о ней. Это уже позднее, когда ко мне в руки попали книги по зельеделию и травничеству, я узнала, что это за чудо порошок такой. И, разумеется, при первом удобном случае применила его на практике.

Ух, и кричала я тогда. Весь дом на уши подняла. Как сейчас помню, с каким лицом ворвался Годерик в комнату, будто ждал там увидеть мой хладный труп.

Я слегка улыбнулась своим мыслям, что в данной ситуации могло неправильно растолковаться сокурсницей, и посыпала чудодейственное вещество на протянутый палец. Желтоватые песчинки покрыли рану, послышалось тихое шипение, как от перекиси водорода. Холлин плотно сжала губы, а её изумрудные глаза повлажнели.

Я зачем-то подула на рану, видимо вспомнив детство. Няня всегда так делала, когда я расшибала колени или локти до крови.

Ведьма прикусила губу, но на этот раз не от боли, а чтобы сдержать смех. Уголки её рта дрожали, и я тоже улыбнулась. Самой стало смешно, что так сделала.

— Странная ты, — беззлобно сказала девушка.

— Кто бы говорил, — не осталась я в долгу.

— Я же полукровка. А ты мне помогаешь. — Холлин пожала плечами, при этом смотря куда-то в сторону.

— Не думала, что здесь настолько парятся из-за смешения рас.

— Смешение рас здесь не при чём. Хотя, конечно, многие выступают против подобного. Видимо ты не в курсе, кого называют полукровками, — пришла к выводу она.

Я отрицательно покачала головой. Все это время я думала, что речь о ребёнке от межрасового брака.

— Я дочь дриады, — словно приговор, произнесла Холлин. — Ведьмы, которая возжелала подчинить себе силы природы и не совладала с ними. Ведьмы, переоценившей свои возможности, посягнувшей на природный источник магии и поплатившейся за это. Навеки пленённой Чёрными лесами и заклеймённой позором. — Девушка говорила так отстранённо, что у меня сложилось впечатление, будто она повторяет фразы, которые слишком часто слышала.

— Здесь не любят детей дриад, пусть те и появляются крайне редко, — грустно подытожила она. А мне так захотелось как-то её ободрить, по плечу похлопать, что ли.

— Знаешь, в моём мире принято проявлять толерантность к людям, отличающимся от других. Да и судить детей по поступкам родителей — последнее дело.

— Должно быть это замечательный мир…

— Замечательный, — согласилась я, поняв, что ужасно соскучилась по Линке, по ароматному кофе из сквера, мягкой кровати на съёмной квартире и безбашенным сокурсникам с архитектурного.

— Хотя свои минусы есть везде. И таких, как Марлен, там тоже хватает, — добавила я, вспомнив, как на первом курсе Линке не давала прохода старшекурсница. То ли они парня не поделили, то ли дело было в яркой внешности подруги. В общем, в причинах их конфликта я так до конца и не разобралась.

Я присела на парту рядом с Холлин. Мы молчали некоторое время, каждая думая о своём. Настрой на уборку испарился окончательно.

— Ты уж извини, что я тогда так себя повела, — выдала однокурсница, виновато опустив голову. — Я Марлен со школы знаю. Она проходу не даст, если увидит, что ко мне по-человечески относятся, ни то что по-дружески. Так что в чём-то она права: меня и правда лучше обходить стороной.

Я не сразу осознала, что резкое поведение Холлин во время моей стычки с Марлен было вызвано не неприязнью ко мне, а наоборот, желанием огородить от нападок заносчивой однокурсницы.