Молчание затянулось, а Бьёрн, по-видимому, ждал от меня ответа. Поэтому, не успев подумать, я ляпнула первое, что пришло в голову:

— Шейн уже беседовал на этот счёт с отцом Нейта.

— Шейн, — повторил оборотень, словно эхо. — Так и думал, что Анварен замешан в этой тёмной истории со взломом защитной системы академии. Держи с ним ухо востро. От этого парня разит неприятностями.

— Пф-ф, — издала я, словно сдувшийся воздушный шарик. — С чего ты взял? — спросила, а лучше бы не открывала рта. Интонация выдавала меня с потрохами. А как иначе? Мне даже не нужно было уточнять, какими ещё такими неприятностями. Всё наше общение с мальфаром было завязано на одних сплошных неприятностях.

Бьёрн внезапно затормозил и выставил руку, как шлагбаум, не пропуская меня. После чего жестами призвал не шуметь и прислушаться. Я так и сделала. И если чуткий слух волка что-то улавливал, то мой абсолютно ничего. Оборотень торопливо скинул с себя ботинки и принялся стягивать кофту через голову. Чёрная ткань послушно заскользила вверх, являя сначала небольшую полоску загорелой кожи, затем каменный пресс, широкую грудь, мускулистые плечи. И вот оборотень-красавец остался нагим по пояс.

— Ты же не собираешься обратиться на глазах у тысячи зрителей? — прошептала я с ужасом, но штаны парня уже поползли вниз. Стало понятно: собирается. Ещё как собирается.

— За углом больше дюжины гремлинов, а нас всего двое, — негромко проговорил Бьёрн, избавляясь от ненужного элемента одежды. — У тебя есть предложения получше? — Кажется, он вопросительно посмотрел на меня. Точно сказать не могла, ведь я уже разглядывала плющ на противоположной стене с интересом ботаника. — Так, мне понадобится твоя помощь. — Меня всё-таки вынудили обратить внимание на раздевшегося парня, а после протянули куртку от спортивного костюма. Я приняла её на автомате, ещё не понимая, чего от меня потребуют. — Не хотелось бы сверкать голым задом перед всеми.

Задавать вопрос: «А передо мной хотелось?» я не стала. Отказаться от столь ответственного поручения тоже не успела. Оборотень уже взялся за резинку боксеров, поэтому я быстренько выставила перед ним импровизированную ширмочку из чёрной вещицы. Не знаю, на что он рассчитывал, но именно пятой точкой он и сверкал перед остальными. Кофты хватало только на то, чтобы прикрыть фронтальную часть. Собственно, он рисковал лишиться и этого прикрытия.

Потому что когда Бьёрн рвано задышал и практически согнулся пополам, его тело начало меняться. Кости трещали и вытягивались, челюсть удлинялась. Да от такого не только задыхаться начнёшь, и взреветь не хуже любого зверя сможешь. Руки мелко затряслись, хотелось отвернуться или зажмуриться, но я не смогла. Зрелище, откровенно говоря, оказалось не для слабонервных.

Несколько учащённых вдохов оборотня, с десяток оглушительных ударов моего сердца — и трансформация завершилась. На месте согнувшегося старшекурсника стоял величественный и грозный волк. Каштановая шерсть блестела, будто бы солнце в небе приветливо улыбалось, а не пряталось за грозными мрачными тучами. Золотистые радужки сверкали решительностью и силой.

Под моим восхищённым взглядом волк осклабился, должно быть, в попытке улыбнуться.

— Можешь сесть сверху, — раздался в голове голос Бьёрна. В этот момент я подумала о двух вещах: хорошо, что ментальные способности оборотней ограничиваются возможностью транслировать свои мысли, а не читать чужие. И как чудесно, что рядом нет Гаспара или Кьяры. Зная этих двоих, кто-нибудь обязательно бы отмочил шуточку о трактовке предложения. — Взобраться ко мне на спину, — поправился парень, и я усомнилась в отсутствии дара читать мысли. — Попробуем проскочить.

Я со скепсисом покосилась на лохматого приятеля. Да, волк был громадным, лапища мощными, но мне с трудом представлялось, как удержаться на нём так, чтобы не повыдирать клоки его прекрасной шерсти. Или ни разу не свалиться к концу забега.

— Тогда приготовься сражаться, — вновь проявил чудеса телепатии мохнатый друг. Он подобрался и первым пустился в логово врага. Я быстро сгребла стопочку из мужской одежды и пошла следом. Трава под его весом приминалась, оставляя на короткое время ровную линию следов. Я с удивлением заметила, что волк ступает задними лапами на то же место, где была передняя лапа. Однако когда мы завернули за угол, из наблюдателя «В мире животных» я перешла в категорию «Жуткие и мерзкие твари». По-другому существ, преградивших нам путь, назвать не получалось.

Гремлины были небольшими созданиями, ростом доходившими едва ли мне до колена, но их внешний вид заставил бы содрогнуться даже дьявола. Грубая, сморщенная как изюм кожа серо-коричневого цвета. Выпуклые чёрные глаза — словно окна в саму бездну. Скрюченные лапы с когтями и кривой рот с острыми зубами. Уродливые коротышки издавали неприятный писк, переговариваясь между собой, но, завидев нас, разом смолкли.

Бьёрн выступил вперёд, раскинул лапы в стороны и принял угрожающую позу, а после издал оглушительный и грозный рык. Не знаю, как гремлинов, но меня он пробрал до самого копчика. Об этом свидетельствовали вставшие на затылке волосы. Тем временем мутировавшие чихуахуа поджали огромные уши, подумали, переглянулись и, пискляво пародируя рычание волка, ринулись в бой.

Оборотень понёсся им навстречу, раскидывая прыткую мелюзгу, словно кегли для боулинга, при этом щедро цапая зубами особо нерасторопных. Восторгаться было некогда, я кинулась следом. Выдрала из изгороди одну из самых толстых лиан и хлестнула особо дерзкого уродца, зацепившегося на холке волка. Гремлин с визгом и, кажется, возмущением отлетел и потерялся из виду. Затем я крутанула хлыстом в воздухе, размахнулась и попыталась стегнуть следующего демонёнка. Но тут произошла промашка. Вместо гремлина, шустро размахивающего лапами в надежде добраться до вражеской плоти, удар пришёлся Бьёрну в бок.