Хотя почему незнакомую. Он прекрасно знал кто это. Маленькая рысь, которая тосковала все это время и даже отказывалась от еды, не говоря уже о том, чтобы показаться кому-то в человечьем обличии. А теперь она доверчиво льнула к Мелене и выглядела совершенно обычным, беззащитным ребенком.

Наконец, Мел почувствовала его присутствие. Резко обернулась и, столкнувшись с ним взглядом, замерла. Эсса тоже подскочила, испуганно уставившись на большого сильного мужчину.

— Тише, свои, — Мел обняла ее, — ты же знаешь его.

Девочка покраснела до кончиков волос, задрожала, но удержалась от перевоплощения в звериную форму.

Маэс счел это хорошим знаком и медленно, стараясь ее не напугать, подошел ближе.

— Привет, — произнес тихо, опускаясь рядом с ней на корточки, — ну что, давай знакомиться?

Он протянул ей широкую ладонь. Эсса хмуро уставилась на нее, но идти на сближение не спешила. Только после одобрительно кивка Мелены, набралась смелости и прикоснулась. Робко и будто через силу. Замерла, когда мужские пальцы аккуратно сжали ладошку, и выдохнула, только когда он отпустил.

Маэс с трудом придавил гнев, поднимающийся откуда-то из глубины души. Будь его воля, он бы прямо сейчас посадил ее папашу на кол, но что-то подсказывало, что с безумным кхассером уже разобрались до него.

— Я смотрю, вы подружились, — скупо улыбаясь, произнес он и присел на соседнюю койку.

Эсса придвинулась ближе к Мел и обняла ее за шею.

— Она не говорит…пока. Нужно помочь.

— Сделаем.

Он пригонит лучших учителей, магов, да кого угодно, чтобы исправить то, что сделали с маленькой рысью. А вот как исправлять ситуацию с Меленой он пока не знал.

Она сидела напротив него с идеально ровной спиной, все такая же жесткая и несгибаемая, как прежде. Только в глазах появилась щемящая душу усталость.

Он тоже устал. И ему просто хотелось слышать ее голос:

— Как ты сбежала?

— Я не сбегала.

— Ты сняла ошейник.

— Последовала твоему примеру, — напомнила о том, как он сам избавился от ее оков, — Но не сбегала.

— Тогда расскажи, что случилось.

Мел пожала плечами:

— Мы были в башне. Играли….

Споткнулась, произнеся это слово. Играли. Раньше она не знала, что вообще на такое способна.

— А затем появился папаша-рысь. Прорвался внутрь через окна под крышей. …Очнулась я уже в пещере, среди Драконьих скал.

— И куда он делся потом?

— Я от него избавилась.

— Как?

Мелена упрямо поджала губы, а Маэс только усмехнулся и указал на крылатую фигуру посреди палаты:

— Поздно. Ты раскрылась. Я знаю, что ты маг.

Она скрипнула зубами, ругая себя за оплошность.

— Он где-то в пещере.

— Жив?

— Не думаю.

Тхе’Маэс кивнул, принимая такой ответ.

— От Вейлора так же избавилась?

Уже не имело смысла скрывать, поэтому она призналась и в этом:

— Да.

Император вспоминал ту камеру, насквозь провонявшую страхом, в которой нашли улыбающуюся Мел. Он мог догадаться еще тогда, что без магии не обошлось, но оказался слеп, не допуская даже мысли, что та, которая была ужасом для всей Долины Изгнанников тоже окажется одаренной. Не хотел замечать, да и она сама, с ее ненормальной выдержкой неплохо скрывалась.

— Как он выбрался из камеры?

— Этого я не знаю.

Ему хотелось задать еще сотни вопросов, о том, что произошло после «побега», но тишина между ними сопротивлялась. Да и замкнутая Эсса, переводила настороженный взгляд то на одного, то на другого. Не при ней. Но кое-что он все-таки не мог не спросить.

— Что за личинку ты с собой притащила?

Говорить про врага было проще, чем давиться странным смятением, давящим изнутри и заставляющим забывать простые слова, поэтому Мел с явным облегчением начала рассказывать:

— Мы нашли ее в разрыве к северу от Асоллы. Я услышала ее в камне и вытянула на поверхность.

— Услышала?

— Она зовет остальных. И прокладывает им путь, управляя камнем так же, как и я. Если хотите остановить вторжение, в первую очередь надо искать и убирать вот такого валлена. Без него, они не смогут выбраться на поверхность.

***

Маэс нахмурился, переваривая полученную информацию. Раньше им не доводилось встречать таких валленов. Когда разрыв открывался, на поверхность выскакивали те, у кого голова была похожая на птичью, лапы — как пики, и жесткий панцирь на спине. Он ни разу не видел, чтобы из разверзшейся в земле дыре выползали личинки. Да и не слышал никогда о таком. Потому что некому было слушать.