— Все ты, — он продолжал надрываться, — пригрел на своей груди змею. Надо было оставить тебя помирать. Толку все равно от тебя никакого.

Он выглядел омерзительно. И без того дряблые щеки опустились и дрожали при каждом движении, жабьи глаза на выкате бешено вращались, а с перекосившихся губ во все стороны брызгала слюна.

Король Милрадии растерял все свое величие и был похож на деревенского сумасшедшего.

— Заткнулся, — Маэс холодно оборвал его истерику, полоснув черным взглядом, и на смену бранным словам пришли надрывные крики.

Мелена медленно разжала кулаки, только сейчас заметив, что до боли сжимала ледяные прутья и, не оглядываясь, пошла за императором.

Теперь она точно знала. Асолла изменилась. Жизнь изменилась. Обратного пути не было

Возле конюшен они нашли Доминику, которая в этот момент лечила от похмелья старого картографа Эда. Рядом, на перевёрнутой бочке сидел молодой кхассер и с обреченным видом жевал соломинку:

— Ник, может хватит. Завтра он будет точно в таком же состоянии. Смысл тратить на него время и силы.

— С меня не убудет, — отмахивалась она и продолжала лечить.

— С меня убудет. Он мне надоел.

— Так не ходи со мной. И без тебя справлюсь.

— Размечталась, — андракиец блеснул в ее сторону янтарными глазами, — справится она, как же. Нарвешься на кого-нибудь типа нее, и все.

Они кивнул в сторону приближающегося императора, за спиной которого маячил унылый силуэт Мелены. Доминика метнула быстрый взгляд на приближающуюся парочку и пожала плечами:

— А чего ты хотел? Мы влезли на их территорию, конечно нам не будут рады.

— Мы забираем свое, — холодно возразил Брейр, — и я не понимаю, как такая дрянь могла попасться в пару…

— Во-первых, — сердито прошептала целительница, — он все слышит. А во-вторых, пару не выбирают. Я вот, знаешь ли, тоже не горела желанием быть с тобой, после того как ты другую невесту в замок притащил.

Брейр нахохлился:

— Ты будешь мне вечно об этом напоминать?

— Нет, только когда ты будешь говорить какую-нибудь ерунду и строить из себя святого.

— Что я такого сказал?

Ответить на этот вопрос Доминика не успела, потому что Маэс уже поравнялся с ним. Он был собран и молчалив, Мелена за его спиной выглядела подавленной, и на шее у нее тускло поблескивал золотой ошейник.

— Готовы?

— Да, — Брейр легко спрыгнул с бочки, а Ника, как раз закончив с Эдом, мыла руки в старом корыте, — продукты и необходимое собрали. На четверых, на неделю. Как вы и просили.

— Тогда, пять минут на сборы и в путь. И да. — усмехнулся Маэс, — я все слышал.

Брейр виновато насупился, а Доминика, улучив момент, когда император отошел, мстительно шепнула:

— Обожаю, когда ты краснеешь.

— Получишь.

Мелена отрешенно наблюдала за их перепалкой. Только слепой не понял бы, что между этими двумя полыхает, и что за ссорой пойдет жаркое примирение. Она смотрела и искренне недоумевала, как человеческая девушка может быть рядом со зверем. Но целительница, хоть и ворчала, но выглядела счастливой. Несмотря на войну, на потери и сложности, она светилась. И такой ее делал кхассер.

Разве это нормально? Отравить его и дело с концом…

Пока она размышляла о том, сколько яда потребуется на то, чтобы свалить с ног молодого сильного кхассера, тот сбегал на конюшню и вернулся с двумя тяжелыми походными мешками.

— Вы уверены, что нам надо брать Доминику?

— Нам потребуется сильный лекарь, чтобы пройти через ядовитые болота. Еще вопросы?

Брейр угрюмо покачал головой. Он сам был готов идти за императором хоть в адово пекло, но, когда речь заходила о Доминике, ему отчаянно хотелось спрятать ее подальше от опасностей. Из-за этого и ругались. Она категорически отказывалась его слушать.

— Тогда отправляемся.

***

После этих слов молодой кхассер обернулся. Только что рядом стоял молодой парень, и вот уже на его месте гибкий кот с серой, пятнистой шкурой и светлым брюхом. Он раздраженно дергал кончиком хвоста и покачивал пепельными крыльями. Потом опустился на землю, чтобы целительнице было проще карабкаться, и когда она забралась к нему на спину, снова поднялся.

Наблюдая за тем, как доверчиво она обнимает его за шею, как тонкие девичьи пальчики зарываются в густую звериную шерсть, Мелена ухмыльнулась. Вряд ли ее саму так же посадят на горб, скорее за ногу и волоком, вниз головой.

Даже интересно стало.

Она обернулась к Тхе’Маэсу, и замерла, столкнувшись нос к носу с огромным зверем. Он был в полтора раза крупнее молодого кхассера, и по его огненно-красной шкуре шли резкие, словно молнии черные полосы. Крылья выглядели так, будто сквозь застывшую лаву, пробивалось пульсирующее пламя, а на сгибах блестели острые, загнутые когти.