— Вы пришли из другого мира, — фраза уже прозвучала обвиняюще.

— Да, — я не видела смысла отпираться.

— Морталла тоже пришлая. И тоже ведьма. — Сузил глаза дракон. — Ничем хорошим ее приход не закончился. Она обрекла нас на смерть, — выплюнул он.

— Я уже говорила там, наверху: Морталла была колдуньей. А я ведьма. Между нами колоссальная разница.

— Вы обе убиваете, — бросил он.

— Вы хотите видеть свою дочь живой? — задала вопрос в лоб. Ходить вокруг да около я тоже умела. Но кому нужны эти реверансы, когда на кону стоит так много и каждая секунда на счету?

— Альгарис, — тонкая женская рука легла на плечо мужчины, который не хотел меня подпускать к постели дочери. Голос матери был полон боли и отчаяния. — Мы так долго боялись. Не знали к кому обратиться… — она бросила взгляд на короля, и я кожей почувствовала, как неуютно стало сильному мужчине под этим обвиняющим взглядом. — Дай ей шанс.

Последняя фраза была решающей. Я видела, как широкая смуглая мужская ладонь сжала женскую. Муж и жена смотрели друг на друга, общаясь скорее на интуитивном уровне. И, кажется, я даже знала, каким был этот диалог.

Раттимира почувствовала сразу же, как только он оказался рядом. За талию он притянул меня ближе к себе, позволяя разделить трудный момент. И мне этого хватило, чтобы понять: мой демон рядом. Он поможет, сделает все, о чем я его ни попрошу.

— Если я только пойму, что вы вредите моей дочери еще больше, ни один в этой пещере не спасет вас от смерти, — прорычал Альгарис, даже не смотря в мою сторону.

— Идет, — согласилась я.

Отстранилась от Раттимира и решительно подошла к кровати. Опустилась на колени возле девочки и бережно взяла ее маленькую, холодную ручку. Стылая мерзлота тут же окутала все мое тело. Нет. Даже мертвец не ощущался так, как я чувствовала ее. Душа малышки была готова уйти за грань. Только я не позволю. Не так. Ей суждено было прожить долгую, такую разную жизнь. С горестями и радостями, печалями, счастьем, проблемами и удачами. Прожить. Я не позволю это у нее отнять.

— Как ее зовут?

— Кассия, — прошептала мать.

Я уже хотела прикрыть глаза, как пещеру вспорол тоненький, пронзительный вопль:

— Хозя-я-я-яюшка-а-а! — в меня врезалось что-то маленькое и теплое.

Это был мой фамильяр. Мой неожиданный подарок свыше. Мой бес. Проводник в мире магии. Тот, кто мог усилить мою магию в несколько раз.

— Шаптиро! — я не ожидала, что сердце так радостно забьется, когда мы снова сможем встретиться.

— Они меня заперли! У-у-у-у, ироды! — погрозил Шаптиро в сторону Марикуса и Варкана. Те, сложив руки, лишь закатили глаза.

— Нади-и-ин, — вкрадчиво протянул не слишком довольный мужской голос.

— Я ни при чем! — вскинула глаза на Раттимира, который скопировал позу двух драконов и не очень довольно взирал на нас с высоты своего роста.

— Скажи мне, что я ошибаюсь! — у Раттимира задергался глаз. Ну конечно, он тоже уже понял, кем для меня стал Шаптиро.

— Не тронь Хозяйку! — воинственно оскалился мой фамильяр.

— Так! Стоп! — я резко поднялась на ноги. — Раттимир, вернемся домой, можешь мне хоть сто лет морали читать. — Я тут же задумалась о том, что произнесла. — Нет. Нет, погоди. Я преувеличила немного…

Неожиданно сбоку послышался тихий смех. Я недоуменно повернула голову. Каким же огромным было мое удивление, когда на лицах родителей маленькой девочки больше не было агрессии.

— Теперь верю, — произнес Альгарис.

— Чему? — смущенно уточнила я.

— Что вы не сеете зло, — продолжила за мужчину его жена.

— Эм-м-м, — протянула я. Уточнять, почему они так решили, побоялась. — Спасибо. Между прочим, ты меня оторвал, — снова посмотрела на Раттимира.

— Я?! — его возмущению не было предела.

— Хозяюшка, а что мы делать-то должны? — дернул меня за брючину бес.

Идея созрела сразу. Без фамильяра я, возможно, долго бы бродила в лабиринтах разума Кассии. Но Шаптиро мог чувствовать живое тепло на всех уровнях: как физических, так и метафизических.

— Мы с тобой должны помочь этой малышке, Шаптиро.

Я снова опустилась на колени. Маленький бес подошел ближе к девочке и потянул воздух. Небольшой приплюснутый нос тут же скривился от отвращения.

— Фу-у-у-у, — замахал он лапками.

— А… — начал было Раттимир, но замолк, едва я подняла вверх ладонь.

— Что ты учуял? — я не сводила глаз с беса.

— Смерть, Хозяюшка. Но какую-то неправильную. Она не хочет быть Смертью. Она хочет в мир живых. Править. Питаться. Много-много есть. Души.

Черт подери. Значит времени у нас оставалось в обрез.

Погружение в чужие душу и разум — это всегда риск. А уж когда сознание затянуто пеленой непроходимой тьмы, опасность возрастает в сотни раз.