Единственные места, где пока не побывал Ардан — Императорский Порт, через который велась основная торговля и, как бы парадоксально ни звучало — район Первородных.

Туда его никогда не приводили дела (юноша все откладывал приобретение необходимых реагентов для отваров и мазей), и, более того, в районе Первородных не ходили трамваи. Арди какое-то время не понимал, почему так сложилось, но никогда, особо, не размышлял — хватало иных забот.

Теперь же, когда они с Аркаром оставили позади последний проспект, своеобразным волнорезом отделявший Первородных от остального города, Арди начал понимать причины данной проблемы.

Если Метрополия, на какие бы районы не делилась, выглядела спланированной, масштабной постройкой, то вотчина Первородных… Казалось, что дома здесь росли как грибы после дождя. Самой разной расцветки, формы и даже материалов, они теснились друг к другу испуганными, заблудшими душами, нашедшими пристанище от ненастья под каменными козырьками.

Собственно, в роли козырьков выступали сотни переходов, мостов и аллей, поднятых над землей. Район Первородных построили, если так можно выразиться, на холмах и здесь царствовали лестницы. Самого разного калибра, в безумном множестве — винтовые и прямые, широкие и узкие, каменные и деревянные, с пролетами и без, с перилами и оголенные, как девушки в кабаре Красной Госпоже — они обнимали разномастные дома, налипавшие друг на друга, выглядящие бесконечным слоеным тортом, в котором один корж накладывается на другой и так, пока не закончится место.

А место все не кончалось. Как и дома. Небольшие, на два, максимум три этажа, они служили друг другу фундаментом с одной стороны холма, а с другой к ним тянулись сложные переплетения переходов, как подземных так и надземных.

Узкие улочки, на фоне которых ниточки тротуаров Старого Парка представлялись широкими аллеями, пронизывали район Первородных, разделяя тот незримыми взмахами кисти безумного художника. Именно художника, а не инженера, потому как ни одному разуму, будь то человеческий или иной, никогда не вздумается сотворить нечто столь сумасшедшее.

— Остановимся здесь, — Аркар заглушил двигатель.

Все это время они ехали на самой минимальной скорости по столь узкой «дороге», что боковые зеркала едва ли не царапали о камни. Следом за ними, порой, пристраивались другие автомобили, но те тут же исчезали в подъемах и спусках на примыкающие «дороги». И ни разу Арди не видел двустороннего движения. Лишь одинокие, мерцающие в темноте дорожные знаки, прилепленные на углы домов.

В итоге, лишь спустя какое-то время, они нашли расширение «дорожного полотна» (на поверку — побитая, потрескавшаяся брусчатка), где оказалось достаточно места, чтобы припарковаться.

— Здесь, в основном, пешком ходят, — не очень довольно буркнул Аркар, надевая фетровую шляпу с пестрой лентой у тульи.

Арди надел свою — ковбойскую, чем вызвал легкую улыбку спутника.

— Ты бы купил себе что-то более… подходящее для Метрополии.

— Как только появятся шесть лишних эксов, — буркнул в ответ Ардан.

Они закрыли двери, а Аркар перед тем, как отойти от автомобиля, зачем-то положил на капот несколько монеток ксо.

— Для шпаны, — ответил он на немой вопрос. — Они последят, чтобы нас не разули… колеса не сняли, значит-ца.

Арди никак не прокомментировал услышанное и Аркар, запахнув полу пальто, скрывая рану, и убирая руку в карман, где явно лежал револьвер, начал подниматься по ближайшей каменной лестнице, ведущей на вершину холма. Юноша, держа наготове посох и гримуар, храня молчание, шел следом. Он разглядывал здания, вблизи выглядящие еще более странными, местами несуразными, но, в чем-то, занимательными.

Удивительным образом рядом соседствовали постройки из самых разных эпох, стилей и культур. Дома орков, широкие и просторные, украшенные символами и резными барельефами с большими окнами, отдавая дань уважение их степному прошлому, умудрялись соседствовать с дворфийскими. Те, в свою очередь, приземистые, квадратные, совсем без излишеств, но массивные, тяжелые, готовые выдержать удар артиллерийского снаряда — с бойницами вместо окон. А выше могли, например, примоститься воздушные постройки эльфов, чьи фасады обязательно облепляли деревянные панели, неизвестно каким образом выдержавшие дыхание местной зимы.

Порой Арди на глаза попадались небольшие, в чем-то даже комичные строения, из которых выходили редкие гоблины. Они немного напоминали дворфов. Только меньше, в разы субтильнее, без бороды, но с острыми ушами, как у эльфов и кожей, цвета застоявшегося болота.

— Аккуратнее, мелюзга, — гулким басом прогремело над головой Ардана.

От неожиданности он дернулся в сторону — и правильно сделал. Над ним нависала громада ростом в три с чем-то метра. Шириной в плечах такой, что между ними и соседними домами оставалось всего несколько метров.

В алом пальто, зеленой рубашке, цветом почти такой же, как и кожа, с черным галстуком, вполне способным заменить одеяло, в широкополой шляпе габаритами с небольшую бочку и синих штанах, которые, если распороть, могут легко сойти за парус — перед Арданом стоял огр.

С тяжеленной, квадратной нижней челюстью, с носом забавной формы — одновременно приплюснутым и, в то же время, вздернутым в небо кончиком. Глубоко посаженные глаза скрывала тень от шляпы, а в правом ухе качалась серьга, обманчиво выдававшая себя за небольшой браслет. Лицом он чем-то напоминал одновременно лесную жабу, Каргаамскую черепаху и, что логично, учитывая дальнее родство — орка. Разве что клыков не торчало, да и форма черепа совсем иная.