– Хватит, Грей. Я пришел поговорить, а не драться.

Грей отступал, пока не прижался к подоконнику, ища пути к побегу. К великому сожалению Мастера, в комнате не было ничего, чем он мог бы защититься от Греха, а все его фулу, пергамент и эликсиры забрали. Под рукой не оказалось даже трости.

– Расслабься. Тебе здесь ничего не угрожает. Ты все-таки мой гость, – медово пропел Хайнц, останавливаясь напротив. Все его украшения тихо звенели при каждом шаге, золотые перстни блестели на тонких пальцах. Он был облачен в черную рубашку, заправленную в штаны, на плечах были закреплены перьевые наплечники, переходящие в нечто похожее на ворот, скрывающий длинную шею мужчины.

– Не припомню, чтобы получал приглашение, – ответил Грей.

– Вышло неловко, согласен. Но ты правда здесь гость. Я всего лишь хотел поговорить с тобой. – Хайнц завел руки за спину, склонил по-птичьи голову набок, и в этом жесте Грей увидел Фергуса так ярко, словно он стоял рядом.

– Где Фергус? – сорвалось с языка против воли, но Грей об этом не пожалел.

Лицо Хайнца странно застыло, а взгляд застекленел, словно у восковой фигуры. Он будто на мгновение потерял самообладание, кривя в негодовании красивые губы. Когда Грех снова заговорил, его голос утратил всю приветливость и слащавость и звучал надломленно и хрипло:

– Ты снова только о нем.

Грейден не стал это комментировать, потому что считал очевидным. Он сильнее нахмурился, наваливаясь на подоконник. Нога болела, и без трости стоять было затруднительно.

Хайнц словно погрузился сам в себя, уставившись куда-то вбок, и его крепко стиснутые челюсти говорили о том, как он держал себя в руках из последних сил.

– Он жив? – с трудом выдавил из себя Грей. Эти слова ощущались неправильными, отдавали страхом и мерзким металлическим привкусом во рту.

Хайнц наконец обратил на него внимание, но не ответил, распрямляя угловатые плечи.

– Никакого разговора не будет, пока я не узнаю, что с ним, – твердо сказал Грей, не желая сдавать позиции.

– Твоя ручная шавка жива, – сухо ответил Хайнц, возвращая себе лицо.

Грейден мысленно выдохнул, но облегчения не почувствовал. Ему нужно было посмотреть самому и убедиться, а здесь он не чувствовал себя уверенно и Фергуса близко тоже не ощущал.

Нога болела невыносимо, но Грей упрямо стоял, не желая показывать слабости. Наверно, что-то все-таки проскочило у него на лице, потому что неожиданно Хайнц развернулся к двери и поманил Грея за собой.

– Пойдем. Хочу тебе кое-что показать.

Грей не горел желанием идти за ним, но ему хотелось осмотреть место, где он находился, поэтому Мастер похромал следом за Грехом.

Они вышли в полутемный коридор, и Хайнц щелкнул выключателем. На стенах тут же вспыхнули бра в форме бутонов цветов, освещая дорогие обои и небольшие столики с искусно расписанными вазами. На плечах Хайнца при каждом шаге подрагивали перья, а золотые цепочки на поясе и шее звенели.

– Ты можешь попробовать сбежать, но идти здесь некуда, – неожиданно сказал Хайнц, обернувшись через плечо. – Вокруг нас поля и леса. До Тэйлии пешком далековато. Особенно человеку в твоем положении.

Грейден встретился взглядом с золотыми глазами Греха и подумал о призыве, который мог бы начертить. Губы Хайнца дрогнули в улыбке, и он продолжил, словно прочитав мысли Мастера:

– Конечно, ты можешь воспользоваться призывом. За пределами особняка у тебя будет такая возможность, но это уже после нашего разговора.

Они прошли по коридору в обширную залу с длинным столом по центру, огромным камином с изящной лепниной, статуями и позолоченной решеткой, стеклянными шкафами с дорогим сервизом, механизмами и прочими красивыми безделушками. Багровые обои и ковровые дорожки делали комнату мрачной.

Хайнц провел его к двойным дверям со сложным механизмом, открыл его с помощью одного из колец на своих пальцах, а затем торжественно распахнул створки.

– Прошу. – Он посторонился, пропуская Грея.

Мастер на секунду затормозил, но стиснул кулаки и шагнул вперед. Боль заставляла всю правую сторону тела буквально неметь, и он уже просто подволакивал ногу, не в силах на нее опираться. Первое, что увидел Грей, – это круглый стол с распростертой на нем картой, совсем как в резиденции его высочества, и шесть стульев вокруг него. Когда Хайнц жестом пригласил его присесть и занял стул сам, Грей едва смог сдержать вздох облегчения. Он грузно опустился на свое место, вытянул больную ногу и осторожно выдохнул, стараясь сделать это незаметно. От боли на спине и шее выступила испарина, стало душно, но он привык терпеть это, поэтому просто игнорировал. Хайнц сложил бледные ладони на столе, понимающе улыбаясь, и очень захотелось швырнуть в него лежавшими на краю стола свитками.

Грейден позволил себе оглядеться. Практически все стены были заставлены книжными шкафами, забитыми книгами различной степени древности. Свободные клочки стены завешаны гобеленами и картинами разных размеров, иногда налепленными одна на другую, а потолок расписан под звездное небо. На одной из картин Грей заметил то же изображение белоснежного голубя, за которым тянулись черные и серые руки, на другом голубь был заперт в округлую темную клетку. Грейден сглотнул вязкую слюну, запрокидывая голову, чтобы разглядеть картины выше, подвешенные под потолком.