— Куда они бегут! — тихо произнес он, — нет… Нет!

— Спокойно, хозяин, — сказал один из белых магов своим вкрадывающимся голосом, — главное, цитадель. Помни об этом.

— Главное… цитадель… — пустел взгляд Квятковского, он сам еле сдерживал себя от поспешных действий, сжав кулаки, он молча смотрел, как люди неслись на встречу своей гибели.

Мирные жители полуголые или в чем было, кто с котомками, мешками, кто без чего либо, просто бежали по вымощенной булыжником крепостной улице, кто в обуви, а кто и босиком, просто убегали от огня, кричали, рыдали, тащили своих маленький детей. Все они ломились в проход, либо на севере, либо на юге, где на месте барбакана лежали груды камней. Выбегая, они спускались вниз по холму, бежали единым потоком, стремясь в никуда. У подножия холма уже бегали серые твари, их фигуры проносились над травой, словно высветленные тени с горящими красными очами. Пока люди оббегали валуны и спрыгивали в овраги, твари ловили их и убивали одним движением, отрывали головы, раздирали глотки, проламывали черепа, а потом тут же разрывали на куски, и каждая тварь, отхватив себе руку или ногу, убегала прочь, чтобы, затерявшись в пустошах, в удовольствие сожрать свой кусок человечьей плоти.

Эта трагедия с многочисленными смертями унесла жизни почти всего населения крепости. Лишь немногие из тех, кто вышел в тот день через пролом за крепостную стену, достигли других убежищ и спаслись.

За железными же вратами цитадели уже стояли и храбрились белые рыцари, которых подначивал к контратаке сам Иероним. Все они обнажили мечи и стояли пред могучей решёткой, медленно и со скрипом поднимающейся под действием внутреннего механизма, приводимый в действие защитниками, которых заставили это сделать сами же разъяренные рыцари.

Но поднялась уже решётка. И рыцари ринулись в бой.

Три десятка отборных черных латников вышли из переулка и встали, заслонив узкий проход меж двух домов.

И белые рыцари, вливаясь в свет наступающего нового дня, пошли вперёд единой массой. Медленно сойдясь, они стали обрушать друг на друга удары полуторных мечей и двуручных секир.

Поднялся шум. Лязг стали, треск дерева, крики ярости.

В это время с западной стороны магическая атака закончилась. Луч испарился, и черный маг ретировался в глубь башни.

Из переулка же выбежали черные латники, они несли большую лестницу, которую поставили к пролому и быстро стали взбираться по ней. Первые черные рыцари залезли в дыру с раскаленными краями и очутились в коридоре с дощатым полом, устланным бордовыми коврами с незатейливым рисунком. Коридор вел вдоль стены, затем заворачивал вглубь строение, множество дверей здесь было. Рыцари заполняли помещение и, выламывая эти двери, разбредались по комнатам, где были оставлены ткацкие станки и наковальни, многие столы с инструментами, где покинута была разная утварь, оружие и снаряды, над которыми ещё сегодня только работали люди, теперь уже ушедшие в более укрепленные участки цитадели.

Рыцари быстро шли по коридорам, занимая места у лестниц, где их встречали защитники крепости, в тесных переходах они били копьями из-за своих каплевидных щитов. Рыцари проламывали тяжелой сталью себе дорогу, с нечеловеческой силой дробя и ломая тех, кто вставал у них на пути. Пока к этим переходам не подтянулись белые рыцари.

Черные же латники прибывали, взбираясь по лестнице, и вот уже целая сотня их была на этом этаже. Среди них появился и сам знаменосец в доспехах, обильно украшенных позолотой, на груди же у него был изображен золотой бык. И с символом бога земли на самом себе, знаменосец двинулся к лестнице, которая должна была вести вниз, но обнаружил что она разбита, ступени на верхние этаже также в спешке были переломаны чудовищными ударами магической силы, разбиты на обломки и щепу. Черные рыцари метались в закрытом помещении.

Тогда один из латников расталкивая других добрался до знаменосца и прокричал ему:

— К крепости подходят новые белые рыцари!

— Не может быть! — заорал знаменосец, его мутные глаза расширились под шлемом, — сволочи, они хотят запереть нас здесь. Уходим отсюда!

Тогда подошел другой латник, также сообщив:

— Ваше сиятельство, белые рыцари вошли через пролом на юге!

— Уходим! — зычно сказал знаменосец и пошел обратно по коридору.

Когда же они подошли к пролому, то обнаружили, что их лестницу их убрали, а белые рыцари внизу уже сражаются с теми, кто должен был охранять её. Тогда знаменосец с разбегу прыгнул, целясь в крышу ближайшей постройки, к которой огонь только подбирался.

Упав на дощатый скат, он проломил его, исчезнув во тьме постройки. Другие рыцари стали прыгать из пролома, но кто-то падал в ров, где разбивался об камни, а кто-то приземлялся на краю и вступал в бой с белыми рыцарями, которые не могли оттеснить латников до конца, и те уже вполне давали им отпор.

Схватка у железных ворот разгоралась. Иероним сражался как лев в первых рядах, когда в зал спустился один из белых магов, выхватил трубу у белого латника, сторожившего боевое знамя и затрубил отступление. Услышав рог, рыцари стали медленно отступать.

— Назад! Назад! — загремел своим голосом белый маг, — остановите эту атаку! — второй этаж занят врагами, все туда!

Отвлекающий отряд орденских воинов двинулся назад к улице, пересекающей дорогу на разрушенный барбакан, через который входила новая колонна белых рыцарей. Они уже расходились по переулкам крепостных построек, объятых пламенем. Черные столбы дыма стояли над всем убежищем. Черные латники ринулись в окна и двери, узкие улочки, белые же латники погнались за ними.

Бардак, зародившись, стремительно охватывал всех атакующих. Страх и растерянность разъедали дух орденских воинов одного за другим.