— Вместо лица — месиво, — усмехнулся профессор.

— А те, которые прыгали, они в порядке? — испугалась я, сердце сжалось от беспокойства.

Мама кивнула, и я почувствовала небольшую толику облегчения.

— Я переместила их при помощи портала, когда они находились в полете.

Невероятно!

— Так что, — произнес Альмод, растянувшись на траве, — если Эсбен решит найти тебя, его ждет разочарование. — Он подбросил виноградинку в воздух и ловко поймал ее ртом, как будто это было обычным делом. — Для него, как и для всех, ты будешь мертва.

Услышав имя принца, я наконец сорвалась и разрыдалась. Пришлось все рассказать.

Мама немедленно принялась меня успокаивать, обнимая и тепло шепча успокаивающие слова. А Альмод, с легкой улыбкой на губах, сказал:

— Я предупреждал.

Эсбен

С трудом отвадив от себя Авелию, стараясь не вызвать подозрений, я решил не дожидаться утра и отправиться к синеглазке сразу после ужина.

Я намеревался рассказать ей о сделке, о фальшивой помолвке и о том, что, как только взойду на трон, никто не посмеет встать у нас на пути.

Я хотел так много ей сказать, расцеловать и никогда не отпускать.

Лучшие волшебники королевства изготовили для меня новое кольцо всего за день, так что я легко попал домой к Тире, пройдя через портал.

Синеглазки дома не оказалось. Зато меня ждало письмо, от строк которого, я был готов испепелить дом дотла.

Как она узнала?! Неужели эта тварь Авелия рассказала ей?!

Не найдя Тиру в лавке, я наведался в дом ее подруги. При виде меня рыжеволосая так и застыла на пороге. Но затем произнесла то, от чего я зарычал так, что казалось, всю столицу разбудил своим гневом.

Сбежала! В Фульгрию! Какого черта?!

Я немедленно переместился в катакомбы, решив снова отправиться во вражеское королевство. Но то, что я там услышал, разбудило во мне зверя. Мои глаза затянула темная пелена, я не контролировал, что делаю. Мое сердце словно вырвали из груди, и единственное, что я сейчас чувствовал, была неистовая ярость.

Когда в катакомбы вбежали стража, а затем и отец, меня с трудом вывели на улицу.

«Наша принцесса Авалина умерла. Сорвалась со скалы во время побега» — мысленно повторил я услышанные слова, с трудом держась на ногах.

Мир для меня померк.

Проведя в дороге две недели, мы наконец поднялись на борт. Впереди нас ждало долгое и трудное плавание.

За это время я узнала причину, по которой мама покинула нас. Оказалось, что шестнадцать лет назад моего отца, короля Фульгрии, убил его родной брат ради трона. Мою мать он пощадил, ведь она не представляла для него угрозы. Но во мне, прямой наследнице престола, он видел опасность. Он собирался убить меня, но мама отдала меня на воспитание человеку, которому доверяла, — своему верному рыцарю. Этот благородный человек сбежал со мной из столицы и начал скрываться, предугадывая, что причина для этого рано или поздно появится. Мама знала, что настает время, когда мы встретимся вновь, освободим Фульгрию от тирании и даруем ей мир.

Я также узнала, что отец Альмода был драконом из Браннельмента, а мать — колдуньей из Фульгрии. Но кровь отца оказалась сильнее, и магия Фульгрийцев не перешла к нему.

— Тогда я не понимаю! Зачем было держать меня целый месяц в плену? — нахмурилась я, глядя на Альмода. — Почему меня не убили сразу?

— Королю нужна была твоя сила, — сразу ответил он, не отводя взгляда. — В день обряда его сын, Винлемар, как раз собирался закончить начатое, — ухмыльнулся он, приближаясь к борту. — Но я бы не допустил этого. У меня был план, как спасти тебя.

Я опешила, не ожидая такого откровения.

— Правда, Эсбен чуть все не испортил, — продолжал Альмод, скрестив руки на груди и демонстрируя свои бицепсы. — Но его появление на самом деле сыграло на руку. Я знал, что, увидев его, ты не сможешь позволить ему умереть и проявишь свою силу.

Ну и ну…

На протяжении недели меня постоянно тошнило. Мой организм никак не мог приспособиться к плаванию. Мама все время повторяла, что скоро это пройдет, но затем я вдруг осознала кое-что важное.

Месячные! У меня была задержка.

Увидев испуг в моих глазах, мама тут же прижала ладонь к моему животу и счастливо улыбнулась.

Я затаила дыхание, сердце стучало с такой силой, будто готово было вырваться наружу.

— Ты беременна, доченька! — радостно воскликнула она.

Восемь месяцев спустя

— Поздравляю госпожа, — счастливо произнесла повитуха, — у вас мальчик.