"Солидные мои годы, Лидочка", - так и рвалось у меня с языка, но я благоразумно промолчала. Незачем кому-то здесь об этом знать. Я столько времени благополучно шифровалась, что было бы крайне нелепо расколоться в самом конце. Подруги остались резать салаты и украшать комнату, а я отправилась гулять с Ваней. Пришлось признать, что какая-то сермяжная правда в словах Лиды была: и правда, молодых парней в Москве, да и, наверное, во всем Советском Союзе было гораздо меньше, чем девушек. Поэтому я и не любила ходить на советские танцплощадки. Стоишь себе, вся ухоженная, красивая, в отглаженном платьице, новеньких, начищенных до блеска туфельках, и ждешь, пока парень в несвежей рубахе соизволит подойти и, шмыгнув носом и вытерев руку о мятую штанину, сказать: "Ты это....че... не занята?". То ли дело веселые вечеринки в компании стиляг!

Поэтому приходится признать, что Лида совершенно права. По тогдашним меркам (да и по сегодняшним, что уж греха таить) мне достался прямо-таки ценный экземпляр: молодой, симпатичный, работящий парень, а главное, любящий меня. На кону сейчас стоит мое личное счастье, и упускать его нельзя ни в коем разе. Напротив, стоит встречаться как можно чаще, чтобы Ваня после каждого свидания все четче понимал, какой хороший выбор он сделал, и убеждался в правильности своего решения.

Вдоволь нагулявшись с кавалером и накатавшись на коньках, я вернулась домой. Да, именно домой. Всего за несколько месяцев общежитие стало моим домом, теплым, уютным и родным. Здесь мне были рады, здесь меня звали Дашуткой и всегда интересовались, как у меня дела. У жениха, кстати, тоже были сегодня свои кое-какие дела: позвонить маме домой в Тюмень, встретиться с ребятами... Так он мне сказал. Но что-то мне подсказывало, что на самом деле Ваня поехал за каким-то сюрпризом для меня. И кажется, я знала, что это был за сюрприз...

– Чао, дорогой!
– я, подражая манере Лиды, послала Ване невидимый поцелуй, заканчивая телефонный разговор.
– Ждем тебя с Андреем к десяти часам!
– И, раскрасневшись от мороза и предстоящей встречи (уже успела соскучиться), я повесила трубку. К телефону тут же подошла следующая девушка, тоже в халате и тапочках. У автомата и впрямь собралась огромная очередь, аж до входных дверей общежития. Все торопились поздравить родителей, друзей. Сегодня было тридцать первое декабря. Я кинула взгляд на часы: уже начало девятого. В новогоднюю ночь комендант общежития разрешил послабление и позволил оставаться гостям до утра. Поздравив родных, девчонки поднимались обратно наверх. Многие были в халатах, потому что прилегли поспать перед празднованием: ночь впереди длинная. А ночью спать, естественно, никто не собирался.

Этого Нового Года я ждала, как никогда в жизни. Наверное, так как я, его ждали только советские дети. Мне все было в диковинку - елочные игрушки, гирлянды, новогодние передачи... Ничего подобного я никогда не видела. Да что греха таить! Положа руку на сердце, могу сказать, что и Новый Год-то я и не встречала толком после того, как мне стукнуло пятнадцать лет и я на постоянной основе перешла в няньки к младшему братцу. Каждый год тридцать первого декабря я ходила... нет, не в баню с подругами, а в супермаркет и на рынок, отстаивать огромные очереди и затариваться продуктами к столу. Родители тем временем, взяв Димочку на закорки, уматывали в центр: обедать в кафе, смотреть фильмы в кинотеатрах и ходить по магазинам.

Обойдя все магазины на Невском проспекте, они возвращались домой, нагруженные покупками по самое не балуйся и очень довольные полученными впечатлениями. Моей же задачей было все приготовить и накрыть на стол, а заодно сложить подарки для Димочки под елку и строго проследить, чтобы их всегда было больше, чем в предыдущем. Если же подарков оказывалось вдруг меньше, то Димулька запросто мог упасть на пол и забиться в злобной истерике. В эти моменты он жутко напоминал мне противного кузена Дадли из фильмов о Гарри Поттере.

Став взрослой, я переехала к Толику, и все изм... а, нет, совсем ничего не поменялось. Я все так же в каждый канун Нового Года покорно нарезала салаты и стояла в очереди за продуктами, только теперь к приготовлению праздничного стола еще добавилось обязательное выслушивание нотаций несостоявшейся свекрови Натальи Евгеньевны.

– Негоже, Галочка, есть до Нового Года!
– говорила она мне и била меня по рукам, когда я, жутко изголодавшись, тянула в рот колбасу для оливье.

– А то что, Наталья Евгеньевна, отравлюсь и помру?
– огрызалась я, впрочем, не особо уверенно.
– До Нового Года еще восемь часов.

А сегодня - все совсем по-другому. Я впервые в жизни буду встречать Новый Год в компании друзей и любимого молодого человека.

Я положила перед вахтершей Зинаидой Петровной плитку хорошего шоколада и уже собралась было идти к себе наверх, как она вдруг окликнула меня, как в прошлый раз:

– Дашутка, подь сюды!

Я подошла к столу, за которым она сидела. Почему-то на ум снова пришел разговор, который случился несколько дней назад. Зинаида Петровна отложила вязание - на этот раз вязала внучке разноцветные варежки, в тон шарфу, который уже был готов - и сказала мне:

– Ну что, вняла совету старой совы? Молодец, слушаешь старших, отговорила подружайку связываться с этим балбесом! Я тебя, Дашутка, прямо зауважала! Даже не думала, что у тебя получится егозу нашу вразумить. Он тут, кстати, давеча приезжал, франт этакий, разодетый, как попугай, на "Волге", с водителем.. Про твою Лиду спрашивал. Где, мол, она, куда ушла, с кем ушла... А я возьми да и скажи: замуж она выходит, к будущему мужу переехала, забудь дорогу сюда, а то веником так отхожу, мало не будет! Так он аж позеленел от злости, хотел кулаком мне тут по столу стукнуть, да я ему участковым пригрозила. А сторож наш, Михалыч, даром что инвалид, так на него клюкой своей замахнулся - тот прямо к двери от испуга попятился. Больше не заходит, скумекал, видно, что к чему. Да и трусливый он оказался, без папаши своего ничего не значит. А Лидка-то твоя расцвела прямо, на глазах похорошела! Нет, она и раньше была девка на выданье, ничего не скажешь. Но тут прямо какая-то простая, стала, настоящая. И Андрейка ее - чудо как ей подходит, свой парень...