Я подбежал к Ланскому.

— Мы должны ударить одновременно, — тихо сказал я, собрав всю оставшуюся силу. — Сразу в две твари. Тогда химики смогут залить пространство.

— Первую почти добили. Справитесь, Николаев? Уверены?

— Уверен.

Ланской кивнул. Одоевский и Румянцев приготовились защищать нас, пока мы будем закрывать Искажение. Катерина, Елена и Анастасия с трудом поддерживали барьеры. Времени оставалось мало. Пока химики будут разбираться с ртутью, я смогу незаметно закрыть портал.

— Готов, — сказал я, стиснув кулаки, пытаясь стабилизировать рваную магическую ауру вокруг себя.

— Все по местам! — крикнул Ланской, и нас мгновенно окружили военные.

Ртутные снаряды свистели над барьером, ударяя по существам, сдерживая их натиск, но каждый раз, когда одно из них падало, на его место возникало другое, ещё более ужасное.

— Катя, держись! — закричал я, видя, как поток ее сил начал иссякать.

— Я справлюсь! — ответила она, хотя её голос дрожал от усталости. Лишь бы не довела себя до выгорания.

Весь мир вокруг меня словно сузился, исчезли крики и магические взрывы.

— Раз, два, три! — выкрикнул Ланской. — Бьем!

В этот момент портал снова взорвался. Барьеры просто смело в один миг.

— Чёрт возьми… — пробормотал Андрей, замерев на мгновение.

Вепри бросились на нас, и я едва успел поднять магический щит. Удар был такой силы, что моё тело отозвалось болью. Андрей отбросил молодую тварь в сторону, но она вновь поднялась и, словно в агонии, заревела, мотая клыкастой башкой.

Катя и остальные девушки изо всех сил пытались сдержать натиск остальных тварей, но их силы иссякали. Елена истощенно упала на колени, и её личный барьер стал слабее.

— Огонь!

Химики и бойцы выступили одновременно. Засвистели пули, полетели гранаты. Я переконфиругировал поглощенную энергию в эфир, поднял всю ртуть с земли и, превратив ее в десяток кинжалов, метнул в тварей. Те заверещали, забились… Но больше не сделали ни шагу.

— Мы теряем контроль! — закричала Гагарина, пытаясь снова возвести барьер.

— Отставить барьер! — Крикнул майор. — Всем назад. Ртуть к бою!

Теперь осталось только добить. Но с этим справятся и неодаренные.

Воспользовавшись хаосом, я подобрался поближе к аномалии и принялся сшивать края портала, затягивая поверхность искажения. Пришлось потратить почти всю силу, что успел поглотить.

— Николаев, отойдите!

— Момент!

Портал сжимался. Искажение дрожало, теряя свою устойчивость. Секунда, другая…

Я почувствовал, как поток энергии истончился, а затем иссяк вовсе. Картина вокруг приняла прежний облик. Ветер, пронёсшийся по парку, стал свежим. Остатки портала рассеялись в воздухе, и вокруг наступила тишина, прерываемая лишь хриплым дыханием уцелевших.

— Это… конец? — прошептала Катя, её голос дрожал.

— Похоже на то, — выдохнул я, ощущая, как ноги подкашиваются. Даже меня сегодня проняло. Лет пятьдесят не встречал настолько мощных Искажений…

Ланской опустил руки, и его магическая аура исчезла. Он тяжело дышал, ранговый перстень все еще горел алым. Я пошатнулся, но удержал равновесие. Ко мне тут же подбежал Андрей.

— Леша! Ты как?

— Нормально… Отойди отсюда. Здесь фонит, как после ядерного взрыва.

Но кузен просто потащил меня за собой, прочь от памятника.

— Мать честная… Мы справились! — Баранов громко выдохнул, вытирая лоб.

Я оглянулся. Все выглядели вымотанными, но живыми. Почти все — одного химика все же порвала тварь. Не факт, что успеем помочь. Румянцев лежал на земле, тяжело дыша, но Одоевский помогал ему подняться. Анастасия, сидя на земле, обнимала свои колени, её лицо было бледным от ужаса.

Катерина медленно подошла ко мне и тихо сказала:

— Ты… опять справился.

— Да, — ответил я, чувствуя, как сердцебиение медленно приходит в норму. — Мы все справились. — Нужен лекарь. Срочно. Всем.

— Благодарю за демонстрацию, Николаев. Можете вернуться в строй.

Я работал манекеном перед товарищами, стараясь держать спину ровно, хотя мышцы все еще ныли после ночного сражения. Холодный утренний ветер пробирался под форму, но я почти не замечал его. Смертельно хотелось спать.

Вернувшись в строй, я занял место подле кузена. Сонный взгляд Андрея был устремлен вперед. Как и остальные, он все еще переваривал события прошлой ночи и отчаянно мечтал послюнявить подушку еще хотя бы часок.