Он ловким движением закинул её себе на плечи и неспешно понёс в сторону дороги. Кора для себя решила, что сопротивляться пока не стоит. Её не убили там же, а сбежать она всегда успеет. Её несли неспешно, а когда вернули на место засады, то поставили на ноги перед демонессой.

— Предлагаю тебе спокойно поговорить, — начала она бархатным голосом. Янтарные глаза, пусть более не пылали, однако всё равно приковывали к себе взор. — Не будешь пытаться сбежать?

— Нет.

— Хорошо, — кивнула с улыбкой ей рогатая. — Тебя здесь никто не обидит, дорогая моя, если ты сама не будешь нам причинять вреда. — Кора молчаливо кивнула в ответ. — Я вижу, что в тебе есть сила и что сила эта велика, однако я также знаю, что одиночкам в этих землях не выжить, — Марисса слегка улыбнулась. — Поэтому я предлагаю тебе отправиться дальше с нами. В качестве, так сказать, оплаты за твоё спасение. Однако если ты решишь отказаться, то можешь идти с миром, и никто тебя преследовать не станет.

Кора задумалась на несколько секунд, затем коротко и обрывисто проговорила:

— Я пойду с вами. Вы сильнее. Одной — тяжело. Вместе — сильнее.

Она согласилась и согласилась легко. Большая часть её жизни прошла в лесах, оттого девушка знала, чего стоят союзники рядом и как бывает сложно одной. И пусть никому из них она ни капельки не доверяла, решила попытать свою удачу в этом согласии.

Так начался путь Коры в этой банде. Поселили её в палатку с чародеем, дабы не нервировать и не провоцировать остальных. Как-никак, к дикарке, ещё и обладающей некоторыми колдовскими способностями поначалу все питали весьма настороженные чувства. Однако её навыки в сборе полезных трав и охоте играли добрую службу, оттого некоторые стали испытывать к ней определённое уважение.

Сам же чародей, будучи «в плену» начал обучать девушку целительскому ремеслу, чтобы ему одному не приходилось возиться с ранеными и больными бандитами, однако вскоре проникся теплотой к ней и стал даже как-то по-отечески заботиться.

Этим он в некотором роде напоминал её первого учителя. Того самого, кто передал ей знания о магии и той дикой сущности, что есть внутри тех, кто познал истинную сторону матери-природы. Он тоже был стар, вечно ворчал и никогда не выглядел довольным, но всегда был добр к этой юной девушке.

Сама же Кора была не против ему помогать. Так она чувствовала себя хоть немного более полезной и понемногу получала всё новые и новые знания о природе, медицине и магии.

Десятый день месяца Яркой Листвы, начинающего осенний сезон в Имперском календаре, начался с того, что маг попросил Кору приготовить настой из бурачника и лаванды, а затем дать его их единственному пациенту. После не столь продолжительной, но сильной лихорадки он уже шёл на поправку, а отвар должен был окончательно поставить его на ноги.

Помимо вышеупомянутых трав в нём также использовались некоторые распространённые в этих местах коренья, которые усиливали целительный эффект, однако напрочь уничтожали приятный запах и превращали настой в мутную серую жижу, которую приходилось пить через силу.

Воин лежал на спине и спал на подстилке из соломы, его взгляд, как и всегда, был хмур, словно дождливые тучи. Кора подошла к нему со стеклянной бутылочкой в руках, опустилась на колени и свободной рукой, взяв за плечо, легонько, но настойчиво потрясла.

— Пора вставать, — сказала она коротко, когда тот открыл глаза. — Лекарство, — и протянула тому настой.

Он взял его, прищурился, будто осматривая, а затем засохшими губами приложился к горлышку. Стоит ли говорить, что вся та муть, что находилась в сосуде, едва не оказалась у него на одежде? Однако, сморщившись так, будто лимон разгрыз, он всё же сдержался и выпил содержимое полностью.

— Как твоё самочувствие, Норико? — спросила девушка. По большей части, ей было на него плевать, однако, пока он находился здесь, для девушки было важно, чтобы он покинул палатку относительно здоровым.

— Так себе, как обычно, — пробубнил воин, поморщившись от вкуса настоя.

— Выглядишь бодрее, чем обычно, — вклинился в разговор чародей, — Бледнющий, как и всегда, но взгляд яснее стал, так что в себя приходи и шуруй.

Норико чего-то ещё дожидаться не стал. Похрипывая, он поднялся с соломы, заменяющей кровать, и поплёлся на выход. Как только воин вышел на улицу, чародей задержал на занавесе свой взгляд, а затем выдохнул и повернулся к импровизированному столу, образованному из сундука и нескольких досок.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила его Кора.

— Нет, всё в порядке, — буркнул чародей, — Задумался.

— О чём?

— Сегодня вечером этот лагерь окончательно снимется с места, — начал он. — Если ваш Старик не соврал, то меня сегодня отпустит. Но вот гложет меня что-то. Чувствует моё сердце, что нехорошее что-то будет…

— Вы не очень хорошо себя чувствуете? — Кора с равнодушным выражением поинтересовалась у него. И всё же некоторая тревога за чародея немного скреблась на её душе.