Коля с Сашей вздохнули:

— А чему радоваться-то, дядька? Похоже, заканчивается наша весёлая и беззаботная жизнь…

Мой родитель опять хмыкнул:

— Мы же с вами уже разговаривали на эту тему, а вы всё успокоиться не можете. Давайте уже настраивайтесь на лучшее и пробуйте искать в происходящем только положительные моменты. И не вздумайте с такими кислыми лицами перед родителями появляться — они вас не поймут.

— Да всё мы понимаем, дядька. К вечеру будем весёлыми и полными оптимизма.

— И не вздумайте мне употреблять для поднятия настроения!

— Дядька! Как можно!..

Не миновал инструктаж и меня.

— Слушай меня внимательно, Алексей. — Отец прихватил меня за локоток, и мы вместе медленно пошли к фальшборту. — Благодаря ночным приключениям заряженного мной Ванюши Кузьмина упёртые Бурбоны наконец решили поменять свою точку зрения на некоторые условия наших соглашений.

Я с удивлением посмотрел на родителя, который этот взгляд понял правильно:

— Так удачно обстоятельства сложились, — хохотнул он. — Но Бурбоны намёк поняли правильно. Речь же сейчас не об этом. Короче, мы предварительно достигли всех нужных договорённостей по всем принципиальным вопросам, осталось поставить финальные подписи на итоговых документах. Хочу предупредить, тебе во всех этих раскладах достанется очень важная роль, так что ты морально готовься. — Отец жестом прервал мою попытку задать очередной вопрос. — Сынок, пока тебе ничего конкретного говорить не буду, всё узнаешь в своё время.

— Как и всегда, — буркнул я. — Чую, проблем у меня в жизни прибавится.

— Лёшка, — поморщился отец, — не принимай близко к сердцу. Нам тоже несладко даются подобные решения — приходится думать в первую очередь об интересах империи, а уж потом о желаниях рода и собственных семей. Когда повзрослеешь — уверен, ты нас поймёшь и будешь действовать точно так же.

Я только отмахнулся и вздохнул, а родитель хлопнул меня по плечу:

— За Колей с Сашей до возвращения в отель тебя присматривать просить не буду, за ними Прохор с Ваней приглядят. Ты лучше оставшиеся часы до приезда Александровичей потрать на спокойное ничегонеделание — в ближайшие дни у нас у всех будет очень плотный график. Ты меня услышал, сынок?

— Услышал, папа…

Однако воспользоваться советом родителя мне было не суждено: минут через двадцать после ухода отца к столику, за которым мы с Прохором, Ваней и Колей с Сашей устроили чаепитие, подошёл адмирал Варушкин и попросил уделить ему пару минут моего драгоценного времени.

— Алексей Александрович, на пирс заявился господин Бланзак и через часовых передал нижайшую просьбу о конфиденциальной встрече с вами.

Появление в районе марины доблестного представителя французских спецслужб я почуял ещё минут пять назад, но никак не думал, что тот явится по мою душу. «Этому-то что ещё надо?» — с раздражением подумал я, вспоминая ту операцию против швейцарского банкира, а вслух сказал:

— Спасибо, Валентин Сергеевич. Раз нижайше просит, значит, надо уважить лягушатника…

На яхту представителя французских спецслужб я приглашать не стал, решив спуститься к нему сам, тем более хотелось хоть немного прогуляться по твёрдой земле. Бланзак встретил меня поклоном, и после рукопожатия я предложил французу прогуляться по пирсу.

— Что случилось, господин Бланзак? — поинтересовался я на языке Мольера.

К моему немалому удивлению, француз ответил на русском языке, да ещё и практически без акцента:

— Есть проблема, ваше императорское высочество. И касается она ночных приключений господина Кузьмина.

Я усмехнулся, вспомнив недавнюю беседу с отцом, и продолжил тоже на языке Пушкина, Толстого и Достоевского:

— Кто бы сомневался! Но о приключениях господина Кузьмина мы поговорим чуть позже, а сейчас меня интересует другой вопрос: откуда вы так хорошо знаете не особо популярный в Европе русский язык? Неужели в какой-нибудь спецшколе для шпионов изучали?

Бланзак изобразил смущение:

— Какая спецшкола, ваше императорское высочество? Тем более для шпионов? Просто у меня бабушка полька, прожившая очень долго в России, вот она меня и заставляла русский учить.

— Пусть будет так, — кивнул я ему с улыбкой. — И так случайно получилось, что именно вас Людовик взял с собой в Монако присматривать за Романовыми.

Тут уже француз отвечал без всякого смущения:

— Вы правы, ваше императорское высочество, именно владение русским языком не в последнюю очередь повлияло на включение моей кандидатуры в свиту его величества.

— Уверен, знание русского языка было лишь приятным дополнением к вашим, без всякого сомнения, высоким профессиональным кондициям.

— Спасибо за добрые слова, ваше императорское высочество. — Бланзак опять поклонился. — Надеюсь, что это именно так.

— Для вас — Алексей Александрович. И давайте уже перейдём к той проблеме, которая заставила вас сюда прийти.

— Конечно, Алексей Александрович. Буду краток. Сегодня ночью господин Кузьмин заявился в самый респектабельный бордель Монако. Будучи сильно… в приподнятом настроении, господин Кузьмин вступил в конфликт с посетителями упомянутого заведения, чем вынудил их покинуть бордель. Не успокоившись на достигнутом, господин Кузьмин начал приставать ко всем свободным девочкам подряд. Попытки администрации утихомирить вашего… подданного ни к чему не привели, а лишь раззадорили господина Кузьмина, начавшего угрожать сжечь заведение вместе со всеми, — француз сделал паузу и сосредоточился, — мок-ро-щёл-ками, — с трудом выговорил он.