— Каковы ваши полномочия?

— Мне дан полный карт-бланш.

— Откуда такая честь?

— Мой дядя, родной брат моей матушки — глава указанной финансово-промышленной группы.

— Ясно, — усмехнулся я. — Не боитесь, что я вас завербую в процессе нашего тесного общения?

— Опасаюсь. Но надеюсь, что понимание всех перспектив нашего взаимовыгодного сотрудничества будут для вас важнее, чем шпионские игры.

— Возможно… — пробормотал я.

И прикинул про себя: мал я ещё и неопытен для подобных шпионских игр, особенно с таким матёрым соперником, коим, без всякого сомнения, является Бланзак. Пусть Прохор с Ванюшей и мой родной папаша с этой ситуацией разбираются — они, в конце концов, профессионалы, им всяко виднее…

«Возвращение» француза в суровую реальность прошло без проблем, и я продолжил наш увлекательный разговор:

— Кстати, господин Бланзак, могу я узнать ваше имя, раз уж разговор у нас с вами так неожиданно свернул в неофициальное русло?

— Пьер.

— Очень приятно, Пьер. Так что там у вас за предложение от ваших родственников?

— Алексей Александрович, — он посерьёзнел, — пока конкретики никакой, просто хотелось бы удостовериться в самой возможности некой поддержки с вашей стороны интересов моих родственников.

— Это смотря какая поддержка требуется, — улыбнулся я.

А сам вспомнил ночной доклад баронессы фон Мольтке и прикинул, что французы пошли по тому же самому пути, что и немцы… и ещё кто-нибудь — баронесса конкретные подданства интересантов не упоминала. Я не ошибся: Бланзак на протяжении десяти минут обтекаемо выдавал мне всё то, что я уже слышал от Александры Генриховны. Не сказал мне француз только одно, и это «одно» требовалось уточнить:

— Пьер, а почему вы решили обратиться именно ко мне, а не к кому-нибудь другому из рода Романовых?

— Я уже говорил о вашей порядочности, Алексей Александрович, — это во-первых. Во-вторых, у меня есть пока неподтверждённая информация, что вы к проекту в Монако будете иметь самое непосредственное отношение.

У меня тут же перед глазами встал тот зал во дворце Гримальди, накрытый стол, напряжённые лица присутствующих и моя коротенькая речь, в которой я пообещал убить всех ответственных за невыполнение принятых на себя обязательств. А Бланзак тем временем продолжал:

— И в-третьих, Алексей Александрович. К вашему мнению прислушиваются старшие Романовы, и вы при возникновении непредвиденных сложностей без труда сможете продавить любое своё решение, защитив при этом и интересы моих родственников.

Охренеть! И этот туда же!

А вообще, Алексей, надо себя скромнее вести: и на людях, и с любимыми родичами! И проблем в жизни сразу на порядок поубавится… Ладно, чувства в сторону, будем рассуждать здраво: вырисовывается очень нездоровая тенденция! Кого мне ещё ждать с подобным предложением в самое ближайшее время? Итальянцев? Англичан? Индийцев? Американцев с мексиканцами, а потом японцев, арабов и египтян? Не будем забывать ещё и про любимую родину, главные роды которой тоже захотят отхватить по кусочку вкусного пирога. Не удивлюсь, если уже сегодня на приёме во дворце Гримальди ко мне подкатят Женечка Демидова с Томой Хачатурян с предложением, от которого я не смогу отказаться… Короче, везде засада!

— И в-четвёртых, Алексей Александрович, — продолжил перечислять Бланзак. — С вероятностью процентов в восемьдесят я тоже буду иметь самое непосредственное отношение к бизнесу в Монако, только с французской стороны, следовательно, у меня будут некоторые рычаги влияния на развитие ситуации. А уж с вашей поддержкой… — Француз улыбнулся. — Вы меня понимаете.

— Понимаю, — кивнул я. — Мне надо обсудить ваше предложение с отцом.

Бланзак кивнул в ответ:

— Конечно, Алексей Александрович. На другое я и не рассчитывал.

— Телефонными номерами для удобства обменяемся?

— С удовольствием.

Когда мы обменялись телефонами, я уже было собрался прощаться с французом, но он опять начал мяться:

— Алексей Александрович, я тут вас кое о чём предупредить хотел… Только не подумайте ничего плохого… — Он вздохнул с досадой. — Дело касается баронессы фон Мольтке.

— И что с ней? — напрягся я.

— Вот с ней-то как раз всё в порядке. — Досада на лице Бланзака усилилась. — Даже не знаю, как вам сказать… Одним словом, Алексей Александрович, будьте с баронессой очень осторожны.

— Так… — протянул я. — Говорите уже прямо, Пьер.

Он кивнул:

— Алексей Александрович, я уверен, что мой коллега, генерал Нарышкин, уже собрал на баронессу достаточное количество информации, однако наши возможности в Европе гораздо шире, и информацией мы владеем на качественно ином уровне. По крайней мере, мы знаем много мелочей, которые могли пройти мимо Алексея Петровича.

— Что вы имеете в виду?

— Баронесса фон Мольтке только с виду ведёт светский образ жизни…