— Границы? — предположил я.

— Именно. Потому что, когда мы воздействуем на то или иное пространство, мы работаем не только с ним, как утверждает классическая теория магии, но и с его границами. Как это выглядит на практике, я тебе сейчас покажу.

Лимо подвесил увеличившийся в размерах платок на уровень груди.

— Давай исходить из того, что между живым и неживым тоже существует некая граница. Соответственно, у нас с тобой получится два принципиально разных пространства: ты, будучи живым, находишься с одной стороны от границы, ну а я, будучи мертвым, с другой. И оба эти пространства друг от друга надежно изолированы. Пока понятно?

— Угу.

— Так вот, благодаря границе наши с тобой миры не пересекаются. Но при этом она достаточно тонка и одновременно пластична, чтобы мы не ощущали ее присутствие.

Он вдруг взял и подул на платок, отчего тот легонько качнулся в мою сторону.

— Как видишь, если граница слегка сместится, ты не почувствуешь дискомфорта. Пространство вокруг тебя слегка изменится, но вскоре граница, как этот платок, вернется на место, и все станет, как прежде. В масштабах целого мира эти колебания происходят постоянно, и мы их тоже не ощущаем. Это — совершенно естественный процесс, который дает миру ощущение свободы. Однако точно такие же самые колебания можно создать искусственно. Именно этим и известны пространственные маги.

— А есть ли для мага разница, на какую именно границу воздействовать? — встрепенулся я. — Скажем, граница комнаты и граница мира… Чтобы их поколебать, наверное, придется приложить разное усилие?

Лимо одобрительно кивнул.

— Конечно. Границы простых малых пространств обычные люди не чувствуют совсем. Для обывателей они, если не подтверждены чем-то материальным, попросту не существуют. Однако для нас с тобой они очень даже реальны, поэтому мы способны делать то, на что не способен никто другой.

Я на мгновение задумался.

— Как это выглядит в реальности?

— Элементарно, — улыбнулся маг и сложив пальцы в кулак, надавил на висящий между нами платок. Тот, как ему и положено, вытянулся в мою сторону, облепив при этом предплечье Лимо наподобие перчатки. — Вот так создается пространственный карман. Можешь мне сказать, почему это вообще стало возможным?

— Потому что вы искусственно отграничили участок пространства?

— Да. Я создал дополнительное малое пространство внутри того, что побольше. Причем в таком виде, как сейчас, эти два пространства пока еще живут по одним законам. В них один и тот же воздух, один и тот же предмет — моя рука… они, в общем-то, совершенно одинаковые. У них даже есть общая граница, если ты меня понимаешь. Однако если я сделаю вот так…

Маг перехватил платок над запястьем, выдернул из кармана руку и сжал пальцы так, что получился этакий сдувшийся мешок.

— То сейчас сообщения между карманом и основным пространством практически нет. Я их разъединил. При этом внутри закрытого пространства я теперь могу устанавливать свои законы. А еще я могу спокойно перемещать его влево, вправо, вверх и вниз, в отличие от магов традиционной школы. Они, если помнишь, перемещают собственно пространство, а мне достаточно сдвинуть лишь его границу. Если ты заметил, то я ее исказил, растянул, изменил. Это гораздо менее затратно, чем создавать новую. Причем чем такое пространство меньше и чем плотнее завязана горловина, тем проще его контролировать. А чем больше и шире, тем, соответственно, больше усилий придется приложить, чтобы оно вело себя так, как мы хотим.

Я озадаченно воззрился на «мешок».

Дайн… на спецдисциплинах нам рассказывали теорию пространственных карманов иначе, да и лэн Шале-Дэсхэ говорил, что блуждающее пространство создать невероятно сложно. Однако Лимо выглядел чертовски убедительным. Настолько, что ему невозможно было не поверить.

— Получается, мы не искажаем пространство, а всего лишь изменяем его границы?

— Именно, — широко улыбнулся маг. — Однако традиционные школы этому не учат. От вас требуют не манипулировать имеющимися границами, а создавать новые. Находить нужную точку и отграничивать ее искусственно. С нуля. А это, как ты понимаешь, на порядок сложнее и требует намного больше усилий, чем то, что делаю я. Как думаешь, почему во временной петле, несмотря на прошедшие годы, вся мебель осталась как новая?

Я добросовестно наморщил лоб.

— У меня только одна идея — вы каким-то образом заставили материал не стариться.

— Нет, Адрэа. Я создал вокруг каждого предмета свой маленький пространственно-временной карман, границы которого не выходят за пределы собственно предмета. И сделал так, чтобы внутри каждого такого кармана время текло настолько медленно, что и за несколько столетий ни одна деревяшка в той комнате не состарится. В отличие от живых людей, кстати, что требует обустройства в пространственных ловушках систему утилизации тел.

Я неожиданно нахмурился.

— Такая же система утилизации, как в вашей временной петле?

— Какая петля? — удивился маг. — Ты про блуждающую комнату? Нет, конечно. Она создавалась как обычный тайник. Все, что от нее требовалось, это до поры до времени оставаться скрытой от посторонних глаз и открываться-закрываться строго по команде.

— Она вообще-то людей убивала, — сухо просветил его я, поневоле подумав о тех, кто пропал в недрах Проклятого дома.— И работала, как самая настоящая пространственно-временная ловушка.