— С возвращением, Адрэа. Судя по тому, что ты здесь, наш прошлый разговор ты все-таки вспомнил и шифром, наверное, успел воспользоваться?

— Да. И даже с вводными лекциями ознакомился.

— А теперь, полагаю, у тебя возникли вопросы?

Маг остро на меня взглянул снизу-вверх, и я спокойно кивнул.

— У вас очень своеобразное понимание пространства. В общей теории магии информация сильно отличается от вашей точки зрения.

— Это потому, что смотреть еще надо уметь… но я готов доказать, что мои утверждения не голословны, а мое видение ситуации намного шире того, чему учат в высших школах.

Он поднялся со стула и, подойдя на расстояние вытянутой руки, негромко уронил:

— Мне нужно, чтобы ты создал платок… самый обычный носовой платок, только из очень тонкой пряжи. Поскольку сон твой, то и творить здесь можешь только ты. А для себя я прошу лишь право в некоторой степени воздействовать на то, что здесь существует.

Я мельком огляделся, впервые подумав, почему мой сон выглядит так странно, но потом решил, что, скорее всего, подспудно я ожидал встретить Лимо именно в этой комнате и именно в этой обстановке, которая запомнилась мне по временной петле. Более того, его имя теперь прочно ассоциировалось у меня именно с этим помещением, поэтому, наверное, оно мне и приснилось.

— Создавать вещи во сне можно так же, как и работать с даром во время выполнения упражнений на концентрацию, — тем временем по-своему расценил мою заминку Лимо. — Достаточно просто представить, и нужная вещь появится сама собой.

Не вопрос.

Я послушно представил, что держу в руке белый носовой платок, и, опустив взгляд, почти сразу обнаружил, что теперь таковой у меня в наличии есть. Отклик оказался практически мгновенным. Идея, мысленное усилие и все, желаемое тут же появилось.

— Можно? — вопросительно посмотрел на меня маг, когда я протянул ему платок.

Я кивнул.

Только тогда Лимо забрал платок и, подбросив его в воздух, заставил зависнуть между нами, словно маленький занавес. Правда, размер мага не устроил, поэтому он слегка прищурился, и платок без видимых усилий вырос до размера приличного банного полотенца. При этом он истончился прямо-таки донельзя, став в буквальном смысле полупрозрачным. И только после этого Лимо удовлетворенно кивнул.

— А теперь скажи мне, Адрэа, что такое пространство?

— Одна из форм существования действительности, — без запинки выдал я стандартное определение из учебника. — Среда, в которой существуют различные объекты и предметы.

— А как, по-твоему, пространство конечно или нет?

— В книгах написано, что у пространства в общем понимании этого термина нет границ.

— Но это ведь не вся правда, верно? — снова прищурился маг. — Если говорить о пространстве, как об элементе материального мира, то да, оно может быть бесконечным. У нас пока нет техник, чтобы утверждать обратное. Но в то же время пространство в более узком смысле слова — это то, у чего границы быть обязаны. Например, пространство этой комнаты ограничено стенами, окнами, дверью, полом и потолком. Пространство внутри дома, соответственно, стенами, крышей и фундаментом. Пространство внутри пустой коробки тоже имеет свои границы. И даже наш организм в определенном смысле тоже представляет собой некое пространство, которое надежно отграничено от окружающей среды и внутри которого тоже протекают определенные, изолированные от всего остального мира процессы. Согласен?

Я кивнул.

— Пожалуй.

— Это, в свою очередь, приводит нас к мысли, что на самом деле внутри того большого и условно бесконечного пространства, в котором существует Вселенная, находится множество других пространств… или подпространств, если тебе так удобнее. Причем малые пространства отличает именно то, что у них, в отличие от большого, границы есть всегда. Более того, подтвержденные, осязаемые границы, которые можно и увидеть, и даже потрогать. При этом многие из таких пространств тесно взаимодействуют друг с другом. Например, возьмем тебя. Внутри твоего тела есть некое внутреннее малое пространство, это мы уже выяснили. Сам ты при этом находишься во внешнем пространстве — в комнате. Комната, в свою очередь, находится в доме. Дом — на некоей улице. Улица — в городе. Город — в стране…

Лимо вопросительно на меня посмотрел, и я снова кивнул — мысль была понятной. Эффект матрешки, так это, кажется, называется?

— По сути, все, что нас окружает, можно представить в виде бесконечного множества вложенных друг в друга больших и малых взаимодействующих пространств, — подтвердил мою догадку маг. — Так, скажем, разные страны будут находиться внутри одного материка. Материки и океаны составляют планету. Планеты и звезды — галактику, галактики — Вселенную… и так до бесконечности. Или, можно сказать, до той самой неведомой границы самого большого, недосягаемого для нас пространства, о котором мы еще ничего не знаем. Для нас такие расстояния кажутся по-настоящему бесконечными, поэтому мы и считаем, что у пространства в общем смысле нет границ. Но если представить, что Вселенная устроена по единому принципу, то последняя граница есть. Только находится она настолько далеко, что нам с нашими возможностями ее пока не постичь.

— По-моему, это слишком упрощенная система мироустройства, — скептически кашлянул я. — Пространства же могут и не пересекаться, правда?

— Могут. Пока мы с тобой говорили лишь о так называемых взаимосвязанных пространствах. Но есть и такие, которые сосуществуют параллельно друг другу. Например, город и лес в одной стране. Или две страны в пределах одного мира. Это может быть небо и подземелье. Находящиеся на противоположных полюсах планеты острова. Два искусственно созданных пространства внутри одного большого… Это несколько меняет картину мира, делая ее сложнее и гораздо интереснее. Но что, по-твоему, во всем этом самое важное?