— Всегда готов.

Тучи продолжали неспешно расползаться, и через полчаса я был уже готов признать, что этот пейзаж мне начинает надоедать. Завеса постепенно разряжалась, но всё ещё оставалась слишком плотной. Не то что отдельных тварей не разглядеть, даже не понять, есть они под туманом или нет.

— Как они в такой завесе сами видят, куда идти?

«Контролируя температуру взвеси с помощью распылителей, они обеспечивают плотный полог дымовой завесы, держащийся на высоте двух метров. У них темно, но всё видно», — прокомментировала Сара. — «Хорошая новость заключается в том, что статическое электричество и взвесь в воздухе мешают не только оптическим приборам, но и радиосвязи. Вряд ли они могут управлять вторжением на расстоянии больше десяти километров. Каждый такой промежуток — присутствие минимум одного старшего».

«Это ты сейчас в достоинства засчитала?» — примерно прикинул я количество дымных столбов. Сотни. Там сотни элитных тварей, учитывая ПВО — тысячи. И под этим пологом они движутся в нашу сторону. Хотя…

— Это нормально, что они расползаются? Уходят на север и восток.

— Нет, командование уже приказало задействовать резервные силы на стенах третьего и пятого участков. Неприятно, но не критично. Там их встретят свежие войска, а мы ударим во фланги. Обойти же город они не смогут. Как и окружить. Это просто бесполезно. Если бы мы не знали про невидимок, паразитов и передачу сигналов в миллиметровом диапазоне, это могло стать опасно, а сейчас — просто работа.

— Они могут попробовать обойти нас со стороны и ударить где-то далеко на севере, там, где нет крепости.

— Крепости есть везде, подземные. Несокрушимая предназначена для принятия на себя основного удара, но она не зря называется шагающей. Если противник окажется так глуп, что растянет силы и оголит фланги, форт развернётся и ударит сам, заняв более выгодную позицию. И такое тоже было, пару раз. Как видишь — Город стоит.

— А ещё там свежие минные поля и силы, — произнёс Данила, возвращение которого я прозевал, глядя в перископ. — Как вылазка?

— Крепость уничтожили, выживших привели в безопасное место.

— Ого, прямо герои, — уважительно проговорил парень. — Жаль, меня с вами не было! Все живые вернулись, даже без ран.

— Контузило всех знатно, так что про раны ты зря. Лечиться теперь парням долго. Разве что у вас есть магическое исцеление, которое сразу на ноги может поставить.

— Каждый род мечтает заполучить себе такой артефакт или дар, но увы. Что-то похожее есть у Филиновых, но исцеляют они лишь избранных и за большие заслуги, — со вздохом сожаления ответил Данила. — А ещё есть у Секачовых, но только для получивших великое благословление.

— Вы зря так, — возразил Бобров. — У всех родов есть дар излечения. Просто не мгновенного. Но раны, которые на простолюдине не заживают месяцами, великий князь исцелит за неделю. Да, новой руки не вырастет, но это всё равно куда лучше, чем у обычных людей, вынужденных терпеть боль. И это не говоря о долголетии.

— Наши обычно до старости не доживают.

— А как же ваш отец? — с напором спросил барон. — Он разменял не первый десяток циклов, но всё ещё крепок.

— Да он молодой ещё совсем, — отмахнулся Данила, а вот я прекрасно помнил Владимира и мог слова Боброва подтвердить. Великий князь и в самом деле был стар, суперстар. Жилистый, цепкий, волевой. А ещё лишённый юношеского максимализма и наивности, занимающийся в первую очередь делами клана.

Тем временем тучи продолжали двигаться, расползаясь по всему горизонту. Дальнобойная артиллерия время от времени пробовала на прочность случайную цель, но пока до противника было слишком большое расстояние, и с одиночными снарядами ПВО противника справлялось без проблем.

— Не хочешь пойти поспать? Ты только с рейда вернулся, доложился. Что-то серьёзное ты всё равно не пропустишь, а я уже отдохнул, — предложил Данила, и, подумав, я принял его предложение. В самом деле, чёрт его знает, сколько я уже на ногах. Пока истощение не словил, но война сегодня не закончится, и силы мне нужны будут каждый день. А значит, нужно входить в режим.

— Давай смены обозначим, и я пойду.

— Формально тебя в штатном расписании нет, так что у тебя график свободный.

— Боюсь, в этом плане произошли некоторые существенные изменения, — усмехнулся Бобров, показав на кобуру, болтающуюся у меня на поясе. — Пусть официального назначения не было, но раз инквизитор пожаловала Старому регалии комиссара, пусть он и займётся выполнением соответствующих обязанностей.

— И какие у комиссара обязанности? — старательно вспоминая хоть какие-то аналогии, спросил я. В моё время на службе подобной должности не было. Вроде раньше вводили, во времена раннего СССР, но, что комиссары делали, я понятия не имел.

— Сложный вопрос, — задумавшись проговорил Борзых. — Это инквизиторская привилегия, назначать комиссаров. Не знаю.

— Работа с личным составом, обеспечение младших командных функций, надзор за моральным и идеологическим настроем во вверенном объекте, — как по бумажке зачитал Бобров.

— Заместитель по политической части, так, что ли? Таких знаю, был у нас младший лейтенант — ходил, сигаретами и шоколадками угощал, — усмехнулся от воспоминаний. — Правда, парень был довольно бесполезный, мы и без него знали, что делать надо.