— Два человека могут спуститься, только осторожно! — крикнул я, проверяя очищенные участки пола. — Берите с первого, в подвал я ещё не спускался.

— Как ты это сделал? Как подчинил паразитов? — спросил спустившийся первым Филинов, но его тут же отдавили в сторону. Я даже не удивился, когда понял, что первым вызвался Быков. Опытный пехотинец, не побоявшийся вылазки в подземную крепость, он схватил по гильзе с порохом под мышки и, подбежав к люку, передал их наверх. Не тормозя, я подошёл ближе к коробу со снарядами и встал вторым в очереди. А через мгновение вниз слетел Белков, и работа пошла. Только Филинов, даже подавая снаряды наверх, не унимался.

— С помощью сезонного артефакта, — за пару секунд сумев сформулировать, ответил я. — Если бы не он, ничего бы не вышло. Но я не уверен, что без искры вам удастся их подчинить у монолита.

— Ты использовал искру для адаптации? Где ты её взял?

— Это моё дело и никак не относится к вопросу, — ответил я, не собираясь рассказывать, что получил награду за убийство наследника Секачовых.

— Жаль, очень жаль. Значит, у нас не выйдет повторить этот процесс массово, — сокрушённо проговорил Кирилл, покусывая губу. Хорошо хоть работу не останавливал. — Сезонные артефакты не настолько ценны, чтобы тратить на них искру. Куда лучше получить всеобъемлющее изменение, которое останется и в следующих сезонах. Например, усилить связь с духом, или открыть в себе новый дар.

— Усилить связь с духом? — покосившись наверх, переспросил я. Пусть сейчас не время и не место, но вялость тигрёнка не давала мне покоя. Как мне его усилить? Как придать сил? Опять идти к Борзой? А если она вместо того, чтобы накормить моего духа, сожрёт? Ну, чтоб не мучался.

— Совершенно верно. Иногда лучшее, что мы можем — получить внимание и благословление духа. А лучший способ для этого — отдать духу искру. Но можно получить и другие дары Монолита. Долголетие — самый часто просимый дар. Второй по значимости — восстановление здоровья. Просят сильное потомство или удачи.

«Всё, кроме последнего, могут дать улучшения тела с помощью нанитов. Из баз данных, которые я пополняю с каждым новым захватом, становится понятно, что общее количество заражённых — не менее десяти миллионов. С низших можно получить от одного до десяти миллиграмм нанитов. С военных до половины грамма. С элиты — несколько грамм. Перебей их всех, собери. И мы станем бессмертны!»

«Как собирать? Руками? Сколько теряется с каждой смертью носителя?»

«Слишком много. Раньше в каждом гражданском устройстве было до грамма нанитов. В каждом военном — десять грамм. Но все эти ресурсы ушли на поддержание жизни и мозговой деятельности в телах. Сейчас в свободном состоянии остаются мизерные крохи, необходимые для получения энергии. Выкачивая их, мы выкачиваем саму жизнь. Техно-вампиризм в чистом виде.»

«Ты можешь перепрограммировать пауков для сбора нанитов в мясных валах?»

«Могу, но это рискованно, получив достаточно ресурсов, они смогут восстановить свои базовые функции и напасть снова».

«Значит, придётся балансировать, пока не получим лучшее средство контроля», — ответил я, отдав последнюю болванку с порохом.

— Короб чист, но этаж пока опасен. Тут есть и мои пауки, подчинённые сезонным артефактом, и вражеские, — обозначил я. — Внешне их никак не отличить.

— В штабе есть чернила, можно ставить крест на спине, — предложил свесившийся из люка Данила.

— Ага, и ты будешь приглядываться вместо того, чтобы бить? Нет, — покачав головой, ответил я. — Если видите, что к вам приближается паразит, бейте, не раздумывая. Я придумаю, как сделать, чтобы мои не лезли к живым.

— Старый, нам нужен погреб! Срочно! — сказал Бобров, лично спускаясь на первый этаж. С удивлением я оценил, как комендант приосанился и вооружился. Если бы не голос, я даже не сразу бы его узнал. Полный металлический доспех, но не средневековый, а на современный манер, с минимальным количеством открытых участков. Вот только стоит пауку прогрызть себе путь где-нибудь подмышкой или в районе застёжек, и всё… Его будет уже не достать, и не спасти военного. О чём я и сообщил.

— Кольчугу они не прогрызут, — чуть подпрыгнув и позвенев бронёй, заявил Бобров. — Идём, порох нужен немедля. И никакого огнестрельного оружия! Иначе взлетим на воздух вместе с капониром!

— Стойте, дайте мне хоть две минуты, — попросил я, сместившись к стене, на которой ещё шла битва. Сара услужливо подсвечивала своих и чужих, не знаю уж, как она их определяла — выглядели они совершенно одинаково, но сейчас это было и не важно.

«Ставь на паузу выполнение программы, пока я их не спущу вниз», — попросил я, хватая ближайшего из паразитов.

«Записанный алгоритм — это одно. Алгоритм с дополнительными условиями и блоком контроля через радиосвязь — совсем другое! У меня мало мощностей!»

«Мы их тебе как раз организовываем, так что уж постарайся», — сказал я, поднося одного из паразитов к нейроинтерфейсу, а в этот момент выхватывая из кучи-малы другого. Как Сара и сказала, процесс пошёл куда медленнее, но за отведённое время я набрал десяток металлических тварей, замерших сразу после закачки программы.

Такое неживое поведение даже немного успокаивало. Они не переминались с лапы на лапу, не покачивались, а просто застыли, как и положено механизмам с поставленной на паузу программой. Это позволило ещё раз напомнить — против нас не люди, даже не люди заражённые, против нас умные механизмы, занявшие тела людей.