— Сейчас перед Домом правителей состоится казнь. Напомним, что несколько дней назад в доме Де Браозов было совершено покушение на третьего соправителя Амхельна — генерала Алларда Рейна, — звонкий голос ведущей наполнил гостиную Ридов, заставив их всех внимательно следить за происходящим. — Прямое включение с площади возле Дома правителей!

Голографический экран в рамке несколько раз мигнул, а затем показал площадь, где на постаменте на коленях стояли несколько людей. Ева пыталась разглядеть знакомые лица среди них, но Мелисса охнула первой.

— О, Смерть всемогущий, это же Лукас Крилли и все Де Браозы… Жена, сын и дочь… Какой ужас… Льюис, выключи… — взмолилась она.

Ева смутно припоминала, что когда-то на подобных приемах даже общалась с дочерью Де Браозов, но с трудом могла вспомнить ее имя.

— Вот, посмотри, на этих тварей и работает наша дочь, — процедил Льюис, закашлявшись, но не выключил.

— Эти люди предали нас и сразу же отвернулись, — бесцветно заявила Ева, она никак не могла понять своих ощущений. С одной стороны, на их месте когда-то были и сами Риды, и если бы Равен не взял Еву на службу, то все закончилось бы так же. Не сопереживать им было сейчас сложно. С другой, она видела истинное лицо главы семейства, а Лукаса Крилла она собственными руками привела на эшафот.

— Ева, не говори так, — почти осуждающе взглянула на нее Мелисса, но дочь как будто этого и не заметила.

На постамент, который окружали несколько десятков эпигонов в масках, вышли трое мужчин, сложно было не узнать их — лорд Орел, Равен Галбрейт и Аллард Рейн, который сразу, как только они остановились, обнажил меч.

— Чистота крови и верность Амхельну всегда стояли превыше всего в нашей стране. Аристократы были опорой правителей. Но люди, в которых мы никогда не сомневались, предали наши идеалы и поставили под удар власть и силу самого Амхельна, — грозный голос Правителя в белой маске эхом разлетелся по площади, где собрались тысячи людей, чтобы лицезреть казнь лично. — Дома Крилл и Де Браоз примкнули к нашим врагам. Не просто примкнули, а пытались совершить переворот в нашей стране. Они не хотят той свободы, которую дарует нам Тьма, хотят лишить ее нас. Им важнее плясать под дудку тех, кто скрылся ото всех под барьером.

По площади прокатился недовольный гул.

«Но ведь это не так» — хотела было воскликнуть Ева, но тут же осеклась, чтобы не вызывать у родителей лишних вопросов. — «Прямых улик против Эстера у нас нет. Аллард уже уверен, что предатели прячутся среди знати Амхельна, а служба Эстеру — лишь отвлекающий маневр. Зачем же тогда Орел публично обвиняет их?»

— Тех, кто вероломно убил сотни наших последователей, стоило им просто оказаться поблизости. Не мы нападаем на них и сперва убиваем одного генерала, а потом покушаемся на другого. Не мы устроили резню и пытались подорвать нашу власть, — Орел делал паузы после каждого предложения, словно давая всем вдуматься в эти слова. — Лукас Крилл и все Де Браозы состояли в ячейке мятежников, подчиняющейся Эстеру. Любого, кто хоть как-то будет связан с этим городом, мы казним. Но будьте уверены, адепты Света еще понесут свое наказание. Мы отомстим за всех, кто погиб от их рук. И тела их правителей буду висеть на главной площади Лонде-Бри. И этот день совсем близок.

Тысячи голосов радостно завопили на площади, а Ева нервно сглотнула, посмотрев на побледневшую мать и отца, который даже на некоторое время перестал кашлять. Младшая Рид не вовремя вспомнила о невидимке Эштоне Грее, который все еще сидел в тюрьме. Зачем он преследовал ее? Неужели Дин и Леди до сих пор беспокоятся о ней? Еве не нужна была их жалость, но сейчас, когда она на секунду представила, что их тела и правда будут висеть в центре Лонде-Бри, как будто даже испугалась. И, судя по лицу ее родителей, смерть их родственника из Эстера не принесла бы счастья и им.

И тогда Ева все поняла. Орлу был нужен лишь повод. Обоснованный, или надуманный, но ему нужно было публично обвинить во всех грехах город под куполом. И эта казнь была лишь еще одним подтверждением в серьезности его намерений объявить войну.

Мелисса уткнулась в плечо дочери, когда Рейн подошел к жене Де Браоза. Та рыдала навзрыд, и до камеры доносились даже какие-то обрывки фраз, в которых она молила пощадить их детей. Но Аллард даже не стал слушать, а занес меч над ее шеей и отрубил голову. Когда очередь дошла до детей, Мелисса уже не смогла сдерживать всхлипывания на плече у Евы.

Младшая Рид же неотрывно следила за фигурой Алларда, хладнокровно исполняющего свои обязанности, обезглавив и Сэмюэля Де Браоза, и Лукаса Крилла. Ева задрожала, когда осознала, какую ошибку совершила. Она могла сделать иной выбор, и все эти люди, стремящиеся к переменам, могли бы остаться живы. Правда, тогда ледяной клинок на этой площади отсёк бы голову ей.

Утреннее солнце ярко светило в окно кабинета Правителя, нещадно слепя Леди, которой приходилось прикрываться ежедневником от его лучей. Но что-то в этом простом жесте казалось странным Клаусу, который сидел напротив нее. Он почти не шевелился, любое движение вызывало невыносимую боль, так что в поле его зрения находилась только соправительница.

— Еще раз, некромант Кори, который сейчас сидит у нас — сын одного из советников Мармиати-Ай? — переспросил Берч, не сводя взгляда с Леди.

— Ты же знаешь, что сейчас в этой некромантской обители все слишком изменилось. Раньше, когда Дженнифер жила там, он был советником и их было трое, но после того, что сделал ее отец, неизвестно, как изменилось устройство их власти, — пояснила Тали, хотя Клаус и сам это прекрасно знал.

— Да уж, Эйден Эфрейн не горит желанием общаться с нами после того, как мы приняли его беглую сестру, — в его голосе слышался укор. Когда это произошло, Берч не был уверен в правильности этого решения. Впрочем, с Джен теперь его многое связало, и любое его возражение насчет того, что беглая инфанта жила в Эстере, вызывало неприкрытую усмешку у его друзей. Но сейчас они как будто и не заметили этого, даже не переглянулись, готовя ему подколку. И это еще больше насторожило Клауса. — Жаль, что нам не удалось в свое время заполучить расположение второго Эфрейна, мне казалось, что ты, Тали, нашла с ним общий язык.