Заканчивая пояснения, Амон перешел к самой последней части: подписи. Черными красками и красивым, каллиграфическим почерком, он добавил название картины: «Моя большая и дружная семья». Затем, сделав несколько шагов назад, он прожег картину убийственным взглядом. В этот момент прямо по центру картины вспыхнул небольшой огонек ледяного пламени, формируя из пространства сотни огненных частиц льда. Этот огонек начал быстро распространяться по картине, сжигая её до основания, а затем перекинулся на деревянную подставку. В конце, Амон молча подошел к чаше с красками и бросил её вместе с кистью в разгорающийся костёр. Закончив с развлечениями, он попрощался с ностальгией.

— Если так подумать, есть одна причина на всё… Я прав? — вновь прервав процесс формирования сложной техники из-за ошибки, Якон раздражено вытер лоб и посмотрел в сторону горящей картины. Его удивило пламя, но «наставник» обладал слишком многим из того, что выбивалось из общих норм.

— Две причины: твой потенциал и наше родство, — доброжелательным тоном ответил Амон, поворачиваясь в сторону младшего брата. — Остальное не имеет значения. И да, что-то наши гости задерживаются из-за артиллерийского обстрела корабельными орудиями. А согласно тактике проникновения, они уже должны действовать.

— Зачем? — непонимающе склонил голову Якон. — Не проще всех убить с расстояния? Уже не день, а ночь, а ночью мы же сильные! Ну, или атаковать на рассвете…

— Простая и весьма эффективная причина — продемонстрировать устрашение. За полдня боевой дух и численность наших войск сократились до исторического минимума; врагам осталось забрать надежду на Луну — тогда никто не подумает, что при других обстоятельствах у покорителей воды будут шансы, чтобы взять реванш. Победа ночью — желанный результат. Это понимает Народ Огня, но залпы затянулись, а это чудовищная растрата редких ресурсов. Порой сто мёртвых солдат стоят меньше, чем лишние минуты бомбардировки. Необходимо отправлять наземную атаку… Остановить пальбу и дождаться рассвета нельзя, иначе Северное Племя Воды придумает контраргументы или воспылает ненавистью за погибших, отправляясь в суицидальную атаку. На войне обреченных солдат боятся больше всего, они многое не сделают, но вражеское командование отправят на тот свет, ценой своих жизней. Народом Огня уже было потрачено слишком много ресурсов, чтобы ввести в игру непредсказуемые переменные. Утром они точно не атакуют, стратегия слишком рискованная, а награда маленькая, — с дополнительным жестом левой руки пояснил маг крови. — Затягивать залпы также глупо. От плохой экономики проиграно много сражений, порой, ещё до их начала. Единственное оправдание в том, что эту тактику воины Народ Огня использует впервые.

— О, точно, я хотел спросить! — Якон приподнял руку. — Почему ты не сражаешься?

— В первую очередь, происходящее снаружи — это не сражение, а скорее пособие, — задумчиво подойдя поближе, Амон продолжил. — Во-вторых, никто не запрещает заставлять других работать на тебя, а тебе пользоваться их результатами. Люди на побегушках будут забыты, а тебя запомнят, и, главное, ты сохранишь энергию для других дел. Мы с тобой варвары, поэтому должны жить по законам джунглей, и в них охотятся и выживают с переменным успехом все участники пищевой цепи. Отсюда и выражение: всегда найдется рыба покрупнее, способная поглотить рыбу поменьше. И как думаешь, кому в этой среде живётся лучше всего?

— Сильным? — высказал банальное предположение Якон, признавая, что выживает сильнейший и самый приспособленный.

— В детстве я, как и ты, считал, что выживает сильнейший, — Амон подошел ближе и потрепал волосы брата, вызывая у него желание возмутиться. Но жажда правильного ответа была сильнее. Невольно, он и сам не заметил, как всё больше становился зависимым от старшего брата, и как перенимал у него желание к постижению нового и осмотру ситуации с самых разных сторон. Особенно с тёмной стороны.

— И что изменилось? — недовольно вопросил младший.

— Ты думаешь, что крупный хищник самый опасный, но стоит ему столкнуться с другим хищником в своей весовой категории, как во время драки за территорию кто-то из них падёт от когтей другого. Но не стервятники. Стервятники — вот кто настоящие короли джунглей. Они лучше других понимают простую истину: если запастись терпением, обязательно дождешься, когда глупые звери сделают всю работу за тебя — оставив сочную добычу в полное распоряжение презираемого всеми стервятника. Презираемого, но в каком-то роде долгоживущего и непобедимого.

— Значит, ты бездействуешь, чтобы сделать вместо сотни шагов всего один?

— Два шага… И один из них идёт ко мне на встречу.

Снаружи творился настоящий ад во плоти, и это самый милый комплимент ситуации, при которой снаряды разрывали тела защитников Севера. Вождь Арнук в сопровождении трех доверенных старейшин, охраняющих его от ереси Народа Огня, осторожно двигались в сторону Оазиса Духов. Сейчас правителю этих земель хотелось бы иметь более надежное сопровождение, но уже пара старейшин погибла. Одному снесло голову, а другой лишился ноги, что означало в нынешней ситуации — смерть. Огненный шторм из ядер разрывал ледяные дома и сыпался как град. От него было практически невозможно увернуться, не говоря уже о том, чтобы довести раненого до целителя. Все целители находились в безопасной зоне вместе с мирными или слабыми гражданами, вдали от зоны смерти, а их охрана состояла из горсти трусливых людей. Использовать их для сопровождения вождя было не вариант.

— Вождь! — оклик раненого воина привлек внимание как Арнука, так и его сопровождения. Они вздрогнули, поскольку за время бомбардировки стали реагировать очень осторожно на любой шум. — Вражеские корабли двигаются к стенам! Они хотят их разрушить!

Таран ледяных стен острыми ледоколами — просто и эффективно.

Лёд не камень, его разбить проще.

— Что с защитниками? — поморщившись, быстро спросил Арнук. Он видел, что у солдата отсутствовала левая рука, и он был важным посыльным. Всё сводилось к тому, что северная армия пришла к краху. Положение полностью свелось к утверждению таинственного человека в маске, словно тот был пророком.