Как я не старался сфокусировать на словах песни, нарастающий шепот не позволял этого сделать. Он звучал все громче и громче, призывал найти его как можно быстрее.

Я настолько сконцентрировался на противостоянии чужой воле, что чуть не врезался в возникшую на пути преграду. Новые ворота. В этот раз не каменные.

— Кости драконов, — прошептала Хельга. — Боги, если это не усыпальница конунга Трира, то я не знаю, что это.

Она приблизилась и, затаив дыхание, прикоснулась к одной из створок. Сразу же вскрикнув, женщина одернула руку, словно обожглась.

— Жжется, — она затрясла кистью.

Я приблизился к воротам, но не ощутил исходящего от них жара, даже когда приблизил к ним лицо, чтобы рассмотреть искусную резьбу.

— Кости, как кости.

— Ну не знаю, — смерив меня недоверчивым взглядом, Хельга подошла ближе и пригляделась к створкам. — Они же раскаленные. Мясо можно жарить, — она протянула руку, удерживая ладонь на небольшом расстоянии от створок.

— Тогда почему на меня не действует? — как ни старался, я так и не смог ощутить хоть какой-то жар. А вот таинственный шепот стих.

Хельга только плечами пожала:

— Может из-за волшебных доспехов или этого твоего меча? Я не ворожея, чтобы все знать.

— А может меня ждет тот, кто внутри, — я уперся ладонями в костяные створки.

— Погоди, а ты уверен, что это хорошая идея?

— Нет. — Я толкнул створки, и те с пронзительным скрежетом распахнулись.

Хельга выругалась так, что, окажись тут Катерина, то она испытала бы настоящий культурный шок. Даже я перенял несколько крепких словечек из пылкой речи эмоциональной спутницы. Обычно она реагирует на все более сдержанно, но в этот раз не скупилась в выражениях.

Причиной тому служило внутреннее убранство открывшегося помещения. Оно было буквально завалено костями драконов. Пол, потолок и стены — все выполнено из одного и того же материала с вырезанными по всей длине рунами. Там и тут расставлены огромные черепа чудовищ, а в углу из больших разбитых яиц собраны настоящие пирамиды.

На стенах размещались прямоугольные ниши. В них лежали истлевшие мертвецы. Все в старой броне и с оружием в руках. В дальнем конце залы возвышался трон, высеченный из одного гигантского черепа дракона. На троне сидел широкоплечий мужчина, а на его коленях покоился большой резной лук.

Весь костяной зал заливал голубоватый призрачный свет. Его источали висящие под потолком факелы. Пламя в них на миг погасло, и тот самый голос, шептавший в моем сознании, прозвучал ясно и зловеще:

— Наконец-то! — Произнес он и затих.

Чувствуя, как по спине пробежали мурашки, я шагнул через порог. Пламя факелов вспыхнуло ярче, словно приветствовало меня. Сковывающий тело холод усилился, как и предчувствие опасности.

Шаг.

Еще один.

Ничего.

Гарм осторожно вошел за мной. Он скалил клыки и озирался, но не мог понять, откуда исходит угроза. Последней в костяной зал ступила Хельга. Стоило ее ногам коснуться пола, как факелы вспыхнули красным.

— Грязная кровь! — разом взревело несколько глоток.

Стены затряслись, украшающие их кости затрещали, по залу замелькали жуткие тени. Стекаясь отовсюду, они закручивались на полу в настоящий смерч. Он неистово кружился на месте, а потом вновь распался на тени, каждая из которых устремилась к своей нише в стене.

С сухим треском и неприятным чавканьем иссушенные трупы начали шевелиться. Они выпадали из своих ниш, служивших им последним приютом, и падали на пол. Задубевшие тела слушались плохо, дергались и двигались рывками, но синий огонь в пустых глазницах давно мертвых воинов разгорался все ярче.

— Таким как ты не место в усыпальнице конунга! — с трудом ворочая иссохшей челюстью с кривыми зубами, прошамкал один из покойников.

Кончик его ржавого меча поднялся, но указал не на меня, а на Хельгу.

— Грязная кровь!

— Умри!

— Сгинь!

Мертвецы подступали все ближе и ближе.

— Хельга, ты понимаешь, о чем они говорят? — Реквием уже оказался в моей руке.

— Нет, — воительница подняла топор. — Но я им точно не нравлюсь.

Один из оживших воинов поравнялся со мной, но не попытался атаковать. Даже не взглянул в мою сторону. Все зомби смотрели только на Хельгу и безостановочно повторяли про «грязную кровь». Что бы это ни значило, ничего хорошего подобные слова предвещать не могли.

Реквием описал в стылом воздухе короткую дугу, и голова одного из восставших упала на пол. Голубой огонь в глазах потух еще до того, как рядом рухнуло обезглавленное тело.

— Ты должен драться со мной! — восседающий на троне из черепа дракона воин впервые подал признаки жизни.

Его голос, шелестящий, но все еще властный я узнал сразу. Именно он звучал в моей голове все это время.

— Ты не Аларик, — продолжил он, делая шаг вперед и поднимая огромный лук так, словно тот ничего не весил. — Но у тебя его меч. Если ты можешь им владеть, значит, ты достоин сразиться со мной. Дерись же, ибо конунг Трир Драконья Погибель бросил тебе вызов!