Дорогу я запомнила прекрасно - для людей, что часть жизни проводят в лесу и ориентируются по сломанным крохотным веточкам никакой нет проблемы в том, чтобы не заплутать в хитросплетениях мрачных коридоров.

Так что я шла целеустремленно и уверенно.

В душе все еще клокотало, и я бы отвлеклась разговором, но Малхаз молчал и только сопел рядом.

– А с тобой что?
– спросила раздраженно, не сбиваясь с шага.
– Вспомнил, что ты простой солдат, а я принцесса?

Возмущенный вздох.

И тихое:

– Мне напомнили...

– А мне напомнили, что я спала со шпионом, - сказала сварливо.
– Да еще так замечательно спала, что отвлеклась от своего дела.

Он аж остановился. А потом снова в несколько шагов настиг меня:

– Принцесса, я...

– Отправлял донесения. Ты же сам и говорил...
– я только пожала плечами.
– И мы сразу догадывались о твоей роли. Думал, я не подозревала? И никто не заметил твоих писем? Нам нечего скрывать от дружественного государства - и даже если ты расскажешь все мои тайны, это ничего не изменит...

– Я не собирался рассказывать ничего... конкретно о тебе, - сказал он глухо и несчастно. Его явно раздирали сомнения... И хорошо. Не меня одну.

– Переживаешь, можно ли не предать свою страну, не предав меня?
– спросила более миролюбиво.
– Я повторюсь - если бы мы хотели скрытничать, даже не стали бы начинать переговоры с Джандаром. И то, что император более чем хорошо знаком с моей миссией... Даже хорошо. А вот то, что он пытается управлять мной и тобой, преследуя определенные цели - плохо. Не ему решать, что будет лучше для меня или для миссии.

Мы дошли до моих покоев.

Малхаз открыл дверь, проверил, что внутри все в порядке и так и замер у входа.

– Ты опять?
– меня затопило негодованием.
– Какой Бури строишь тут из себя моего прислужника?

Вздрогнул. Разозлился. Очнулся будто и треснул мерзкой скорлупой...

Так то лучше.

– Этот город и тебя превращает в жестянку?
– вздохнула.

– Прости...
– шагнул вперед. А потом еще раз, чтобы обнять за плечи и уткнуться в шею.
– В Иосиби было... проще. Мне приказали оставить тебя в покое...

– Приказали? Бежан?

– Император...Не я один, похоже, писал отчеты...

– И что? Планируешь послушаться?
– спросила глухо.

– Я не могу игнорировать прямые приказы... Останься в Иосиби, меня бы изгнали отсюда и забыли обо мне, но здесь... могут и бросить в подвалы.

Да уж. Такого мы не предусмотрели.

– Могут... Так что беги.

– Не хочу, - прошептал хрипло. А потом поднял лицо за подбородок и впился в мои губы с каким-то даже отчаянием.
– Не могу...

Поцелуй с яростного стал нежным.

Объятия с крепких - оберегающими.

Он целовал мое лицо, расплетал волосы, дергал шнуровку платья и погружал меня в нетерпеливое, терпкое ожидание чего-то восхитительного и крайне нужного.

Телу. Душе. Силе.

Оставил на мне только нижнюю кружевную сорочку и осторожно уложил на кровать.

Я хотела стянуть с себя мешающую тряпку, но Малхаз покачал головой. Мягко обвел края сорочки и прикусил сосок через ткань. Осторожно оголил бедра, подул между ними и нежно, едва касаясь языком принялся ласкать истекающую соками плоть, пока я не взмолилась о пощаде.

А потом избавился от одежды и соединил, наконец, наши тела. Двигаясь мягко, уверенно, опираясь на одну руку, чтобы видеть меня, чтобы впитывать мои стоны и взгляды, чтобы ласкать механическими пальцами разгоряченную плоть сквозь кружево, отдаваясь этому так серьезно, как будто это стало самым важным делом на свете.

Я достигла пика ощущений и, дрожа, растеклась по кровати.

– Останься, - прошептала.
– У нас хватит оружия, чтобы отбиться.

Расслабленно хмыкнул.

– Конечно останусь, принцесса, - сгреб меня в охапку и уютно пристроил в своих объятиях.

И я спокойно заснула.

В ответ, но не в отместку заслова и поведение императорской семьи, я вовсе перестала скрывать наши отношения с Малхазом.

Нет, конечно, я не пыталась выйти за рамки приличного поведения, но проводила с ним столько времени, сколько хотела, хоть на экскурсиях, хоть на боевых тренировках;ходила на все вечера, не обращая внимания на недоумевающие лица придворных;спокойно отправлялась в город вдвоем поужинать, оставляя позади любые ханжеские разговоры.