Кейфл резко обернулся к грешному богу.

– Что ты хочешь выгадать на этот раз?

Сет по-прежнему оставался в тенях и ответил с абсолютным спокойствием.

– Вы же с моим племянником сами предположили, где может быть то, что мы ищем, – третья недостающая деталь.

Ифе сразу поняла, что речь шла о копье Анхура. Грешный бог скользнул внимательным взглядом по приговорённому разбойнику. «Верно… Не стоит ему ни о чём знать», – хоть по каким-то вопросам аментет ещё могла соглашаться с Сетом.

Бог махнул рукой в сторону Шани и Одайона. Их окутало алое сияние, и Атсу бросился в сторону сестры, но замер, не в силах пройти через возникший барьер.

– Ты что творишь?! – взревел вор.

– Нам нужно поговорить. Во всё и так замешано слишком много лишних ушей, – резко ответил Сет. – Они просто подождут за завесой, ничего не слыша.

– Хорошо. Так действительно будет лучше, – согласился Анубис.

– Но…

Вор осекся, принимая решение богов. «Мы будем говорить о возрождении. Но это не коснётся Шани», – поняла Ифе. Терзание Атсу было более чем логичным, однако после всего пережитого мысль о собственном возвращении в мир смертных куда больше занимала её разум.

Анубис внимательно посмотрел на Ифе.

– Мы действительно пришли, чтобы вернуть тебя к жизни.

– Почему? – прошептала она.

– Я бы сам хотел знать точный ответ. Но нити мироздания сплелись слишком туго.

Девушка непонимающе смотрела на бога.

– Видимо, ты – один из узелков, за который нужно потянуть, чтобы полотно вновь стало гладким.

– Да ответьте вы уже прямо хоть на один вопрос! – не выдержала она, срываясь на крик.

Ифе махнула в сторону Сета.

– Он убил меня! А теперь вы все вместе приходите сюда, говоря, что мне нужно просто коснуться волос, чтобы вернуться в мир смертных! И Сет внезапно требует не спешить с этим! – аментет прижала руки к груди, умоляюще глядя на Анубиса. – Мне просто нужна правда. Прямая, без божественных иносказаний!

Кейфл прочистил горло, чтобы начать говорить, но его опередил грешный бог. Тот, чей голос Ифе хотела слышать меньше всего.

– Ты действительно можешь вернуться в мир смертных, коснувшись пряди своих волос, – он ухмыльнулся одними губами. – Только вот кто тебя там защитит? От чудовищ и, что важнее, от того, кто ими управляет.

– Мы ведь вернёмся все вместе, – возразил Атсу.

– Нет. Сначала нам нужно добыть копьё Анхура, – напомнил Сет.

– Если смертный в руки его возьмёт, станет воином, которого нельзя победить. А коли бог – лишится силы… – Кейфл, наконец, понял, к чему вёл бог. – Мы нужны вам здесь.

– Вот именно.

– Постойте, копьё Анхура в Дуате? – Ифе пошатнулась, опускаясь на корточки и сжимая голову руками.

– Если наша с хекау догадка верна, то оно должно быть в самом Зале Судилища, – ответил Анубис. – Боюсь, ты прав, Сетх. Без нас грешники не пройдут до последних врат, а отправлять двоих из них обратно в Та-Кемет – опасно. Защита, что я поставил над телами в Инпуте, разрушится с их перемещением.

Ифе не хотела слушать. Жизнь снова была так близко и так далеко.

– Во имя хека, – пробормотал принц. «Конечно, это было очевидно, но я думал о другом, когда мы с Атсу убивали себя».

Аментет сдавленно произнесла:

– Значит, мы пока должны быть в Дуате, чтобы найти копьё.

– Да, – ровный бесстрастный ответ Карателя, как всегда.

Прощение Осириса, ради которого был затеян весь путь, казалось, только отдалялось с каждым шагом. «Если я вернусь в мир смертных одна, то не выживу». Ифе уже намного больше знала о жизни, чем в момент прошлого возрождения, и оттого отчётливо понимала, что одной шансов найти свой путь в Та-Кемет у неё не было, да и не оставила бы она в Дуате тех, кто ей дорог. «Анубис, кажется, окончательно уверовал в план поиска артефактов». Хоть это успокаивало.

– Что будешь делать с душами, племянник? – спросил Сет.

Анубис окинул взглядом Шани и Одайона, напряжённо глядевших на богов и смертных из-за алого барьера.

– Если тронете Шани… – начал было Атсу.

– То что? – холодно уточнил Каратель.

«Ничего. Я ничего не могу сделать с богом», – понимал вор.

– Прошу, пощадите, – взмолился он.

– Так-то лучше. Не бросай угрозы, которые не можешь исполнить.

За Одайона больше никто не просил. Ифе замерла, вновь ожидая решения Анубиса, который кивнул Сету, чтобы тот снял барьер.

– Что нас ждёт? – быстро спросила Шани.

– Разумеется, небытие.

– Каратель, пожалуйста… – шептал Атсу.

Но бог даже не взглянул на него, обращаясь к приговорённым душам.

– Я дам вам время примириться с собой, вспомнить всё, что было. Когда я приду за вами, будьте готовы, что больше промедления не будет.

Шани задрожала, явно силясь сдержать слёзы. Глаза Анубиса вновь загорелись зелёным, и она зажмурилась, готовая к любому исходу. Но из зала первым исчез Одайон.