– Я же уже сказала…

– Мне всё равно, что ты сказала. Я лжец, убийца и предатель. Делаю то, что хочу, посылая чужое мнение в пасть Амт, – горечь, ярость и издёвка – всё это было в голосе Сета. – И сейчас я хочу с тобой поговорить.

Ифе вздрогнула, не посмев возразить.

– Я не хотел убивать тебя, Ифе. Мне пришлось, – тихо продолжил Сет.

– Чтобы заманить всех нас в Дуат за копьём? – это казалось аментет самым логичным объяснением. – Если бы ты сказал, что это нужно, убедил… Но не так, не просто ножом под рёбра…

– Нет, – покачал головой бог.

– Что?

– Я сделал это не из-за копья.

Теория, которую Ифе уже успела выстроить в голове, рушилась, как Бат в день нападения чудовищ. Она хотела бы, чтобы Сет замолчал, но он лишь продолжил терзать её.

– Произойди всё иначе, возможно, мне действительно пришлось бы убеждать тебя, хекау или вора отправиться в Дуат за копьём… Но тогда это было не важно. Мне нужно было спасти твою душу.

– Убив?! – Ифе просто не понимала, о чём говорил бог.

Сет коротко выдохнул и прислонился плечом к стене.

– Что ты знаешь о богине Селкет?

– Сестра Осириса. Правит пустыней Та-Дешрет. Сдерживает чудовищ, чтобы те не напали на Та-Кемет, – аментет ответила только потому, что после случившегося в Бате уже думала о Селкет и о том, почему она не предотвратила подобное нападение. – При чём здесь она?

– Она – угроза для Осириса. Та самая, с которой не удастся справиться без частичек сил богов, которые мы ищем.

– Мне казалось, ты способен на более правдоподобную ложь, – нахмурилась девушка. – Или я должна поверить, что Царь Богов не знает о деяниях собственной сестры? Что она сильнее, чем он?

Сет тихо рассмеялся. Вот только веселья в этом смехе не было ни капли.

– Царь Богов… Как и многие из нас, он связан клятвами, пороками, уверенностью в собственных силах. Он мой брат. И всё же я не знаю, что у него на уме. Исида пыталась с ним говорить о Селкет. Веками пыталась, но он отказывался слушать.

– Хочешь сказать, что Селкет желает свергнуть Осириса? Если она наслала чудовищ на Бат, разве это не доказательство вины?

Ифе понимала, что Сет пытался объяснить ей ход мыслей богов, который отличался от привычного смертным. Хоть она уже прикоснулась к божественности, но поступки тех, кто жил вечно, всё равно были странны для её разума.

– Я не могу ответить, – выдохнул бог. – Я боюсь.

«Я боюсь». Два слова. Ифе сама не раз произносила их вслух и мысленно. Но слышать их от Сета было шоком.

– Чего ты боишься? – спросила она, непроизвольно сама делая шаг навстречу своему убийце.

– Селкет обрела силу, которой не должно быть в этом мире. Мои знания о том, зачем мы собираем артефакты, неполны, и всё же каждое слово, которое я скажу, может стать ключом для неё. Ключом к мыслям, планам. Чтобы этого не произошло, я по собственной воле расколол воспоминания. Поделился ими.

Внезапное понимание заставило Ифе ещё на шаг приблизиться к Сету.

– С Исидой, – высказала она предположение.

Бог улыбнулся, на удивление тепло.

– Да.

Однако улыбка померкла так же быстро, как появилась.

– Несмотря на все меры предосторожности, Селкет всё равно узнала о тебе.

Ифе вспомнила голос. Тот, что приходил с шелестом песка. Должно быть, так звучала Красная Пустыня ТаДешрет. Она не была уверена, принадлежал ли голос богине Селкет или иному существу, не могла вспомнить, насколько часто слышала его. Яснее всего он звучал во сне, который аментет видела в заброшенном храме Сета у Города Столбов.

Ты пускаешь круги по воде, дитя…

Почему столь многое происходит вокруг тебя?

Ты мне нравишься… В тебе есть ярость и боль. То, что нужно.

Я буду ждать тебя.

«Говорить ли о нём Сету?» Дело было не в доверии – Ифе просто не могла понять, были ли то игры разума, или действительно кто-то проникал к ней в голову. Однако тайны до сей поры ни к чему хорошему не приводили.

– Я слышала голос.

Сет шагнул чуть ближе, но Ифе даже не заметила этого.

Её голову пронзила резкая боль.

Зачем кому-то знать о нас с тобой, дитя? Ты ведь чувствуешь, какие боги лживые. Один из них убил тебя!

А я – рядом. Я помогу. Я – лучше, чем они…

Голос, явно порождённый не только её разумом, раздирал мысли. Ифе почувствовала прикосновение Сета и опёрлась на него, борясь с приступом тошноты.