Зависнув напротив, она терзала себя, не зная, как доказать свою правоту, а потом ринулась высоко в небо, пытаясь выбить злость, что сидела внутри. Осберт смотрел на жену, приложил ко лбу ладонь козырьком, ибо солнце уже начало свой подъем. Она вернётся, иного не дано. Но теперь он понял, что ребёнок будет под его опекой. Сегодня же он отправится к своему другу — Майрону, являющемуся при дворе не последним человеком, и вместе с ним отправится к императору, чтобы просить сохранить жизнь найдёнышу.

Осберт чтил законы Асгарда, и не собирался преступать. Эльфийцы были занесены в специальные книги и состояли на учёте в Тайной канцелярии. Они были превосходными заклинателями погоды, целителями, изготовителями снадобий и пряностей. Но, если короне вдруг показался кто-то подозрительным, его тут же забирали в Бауэр — тюрьму, из которой не было возврата, и одному Богу известно, что становилось с теми, кто попадал за её стены.

Дождь прекратился, словно его и не было. Тучи разошлись над Осбертом, пока Эменгар металась под ливнем под облаками, и эйр, поставив корзину на землю, наклонился над мальчиком, ласково глядя и протягивая ему большую ладонь. Маленькие пальцы обхватили один его, и Осберт почувствовал силу. Нет, не физическую. Ребёнок был пропитан магией.

— Я назову тебя Альф, — погладил второй рукой Осберт эльфийца по щеке. — Теперь у меня два сына.

— Ида, ты просто обязана мне помочь! — шептала Авилина горячо, сжимая ладони девушки.

— Госпожа, совсем скоро сюда прибудет ваш жених, и…

— Нет, Ида, как же ты не понимаешь? Альф! — её глаза заблестели, когда она назвала его имя. — Вот кто мне предначертан!

— Он — эльф, госпожа, — спокойно ответила служанка, пытаясь вразумить эйру. — А вы — дракон, в котором течёт истинная кровь, — ничего не выдавало обиды, но Авилина была уверена, что Ида не единожды думала о том, насколько несправедлива к ней судьба. — Послушайте, вы должны образумиться для вашего же блага. Зоран Авалос та партия, о которой мечтает любая!

— И ты? — насмешливо хмыкнула Авилина.

Ида поджала губы, но промолчала, и было непонятно, откуда она знает правнука генерала.

— Подумайте о детях! — наконец произнесла. — Вы хоть понимаете, что ваши дети с Альфом, если таковые будут, не унаследуют драконьей крови.

— Мне всё равно, — покачала головой эйра. — Смотри. — Она дёрнула рукав, и пред взором Иды престал символ, отливающий золотом, на котором можно было угадать дерево, устремившее ветви ввысь, касающиеся солнечного диска.

— Что вы наделали! — Ида с сожалением посмотрела на госпожу, грустно улыбаясь. — Я тоже любила, — призналась, наконец. — Но это очень больно, Ави, — она никогда прежде не называла Авилину детским именем.

— И что стало с …

Но договорить у неё не вышло, потому что высокую парадную дверь с гербом семьи Бейлей распахнул мальчишка, вбегая в гостиную. Черноволосый, невысокий, в выходном сюртуке с чужого плеча, у которого были подвёрнуты рукава, чтобы выглядывали маленькие кулаки. Авилина знала его. Это Гальс — внук кухарки, мать которого умерла почти сразу после его рождения, а отец сгинул в Бауэре.

— Летит, — возвестил его крик на весь дом, и Авилина сразу не поняла, о ком речь. — Летит! — крича, пробежал мимо, унося новость на кухню, и девушка невольно обернулась, провожая его взглядом.

— Что значит летит?! — повернулась обратно к служанке, обескураженно смотря на неё.

Слуги бросились к выходу, увидеть своими глазами картину. Девушки последовали за ними, ускоряя темп, пока в голове Авилины билась мысль: лорды на знакомства с невестами не летают, ибо это дурной тон. Они ездят в экипажах, запряжённых четвёркой белоснежных лошадей, на крышах которых разложены подарки для многочисленных родственников.

Оказавшись на крыльце, Авилина действительно заметила большого белого дракона, приближающегося к замку. Распознать отсюда, кто именно, было невозможно, но Ида ответила на вопрос, звучащий в голове госпожи.

— Это ваш будущий муж, Ави — Зоран Авалос.

Эйра бросила взгляд на служанку. Откуда она знает? Но спросить не успела.

— Вы до сих пор не одеты, — окинула её взглядом Ида, — идёмте, он не должен видеть вас такой, — и тут же потащила госпожу наверх, чтобы привести в порядок, потому что предстать перед гостями подобного рода следовало подобающе.

— Что случилось? — мать вошла в дом, недоумённо глядя на служанку. Она была в саду, срезая белые розы, чтобы три вазы эльфийского тончайшего фарфора, установленные на длинном столе в столовой, украсить цветами.

— Ваш будущий зять, эйра, — склонилась Ида, и Эменгер ахнула, прижимая к себе цветы и поправляя причёску, словно из неё выбилась прядь. На мгновение потеряла самообладание, но тут же взяла себя в руки.

— Почему ты не одета? — сдвинула брови, смотря на дочь.

— Дайте нам пятнадцать минут, госпожа, и всё будет готово, — пообещала Ида, слегка дёргая воспитанницу в сторону лестницы, и две пары ног застучали каблуками по каменным ступеням.