– Хорошо. Пусть будет четыре минуты.

Гектор разделся до пояса.

– Пройди вперед еще метров тридцать, – сказал голос, – но будь начеку. Не теряй контроль. Когда станет слишком опасно, я скажу тебе.

– Воздух начал теплеть, – заметил Гектор.

– Да, это моя заслуга. Я подсунул им очередное вранье. В данный момент они уверены, что ты заклеил уши воском и несешся вперед на снежном мотоцикле.

Из дальней, темной части галереи донесся тихий звук. Гектор остановился.

– Я не думал, что это будет так сильно, – сказал он и сделал еще шаг вперед.

– Стой! Хватит.

Это было похоже на стон, на тихий жалобный стон, на призыв о помощи. Это было как пробуждение после сна, который полностью забылся, но оставил смутное волнение, причину которого ты ищешь и не можешь найти. Так, но в тысячу раз сильнее. Это был голос сирены.

– Раздевайся и выходи на средину галереи, – сказал голос. – Там лед тоньше.

Ты сможешь его проломить. Когда нырнешь, главное, не глотни воды. Она отравлена.

Сразу же плыви к стене: вдоль стены идет рейка, за которую можно схватиться.

Так ты будешь двигаться экономнее. Все. Остальное зависит от тебя.

Вначале он сделал двадцать быстрых глубоких вдохов. Потом задержал дыхание.

Выпустил воздух и глубоко вдохнул еще двадцать раз. В этот раз начала кружиться голова. Он ощутил мелкое покалывание в кончиках пальцев. Это означало, что организм перенасытился кислородом. Организм говорил – «хватит!». Гектор вдохнул еще раз, до предела глубоко, потом резко напряг грудные мышцы и сгрупировался.

Это позволяло повысить давление воздуха в легких. Под давлением кислород сильнее поступает в кровь. После пяти секунд такого упраждения ты теряешь сознание и перестаешь дышать – мозг не выдерживает кислородного шока.

Он ударил ногой и лед проломился. В первое мгновение его тело оцепенело; потом он заставил себя сделать первый гребок руками. Вода была прозрачна как стекло, как горный воздух. Стальные стены без малейшего намека на ржавчину с обеих сторон отражали его плывущее тело, и умножали его, будто огромные неровные зеркала, поставленные друг против друга. Он подплыл к стене, схватился за рейку и начал перебирать руками. Головокружение исчезло. Сейчас он чувствовал себя отлично. Еще две с половиной минуты его тело будет расходовать лишний кислород. За это время можно проплыть двести метров. Этого вполне достаточно.

– Не останавливайся, – сказал голос, – я буду с тобой. Что бы ни произошло, не останавливайся. Через две минуты вода станет теплой и лед растает. Еще через две она станет горячей. Если бы не это, у тебя бы не было шансов. Просто твое сердце перестало бы посылать кровь к мышцам, ты бы перестал двигаться и замерз.

Это был огромный полутемный зал с высоким потолком, кое-где поддерживаемый колонами. Колоны стояли, как казалось, в полном беспорядке, во всяком случае, в их расположении не было и намека на нормальную человеческую геометрию. В нескольких местах, в стенах, в полу и потолке были отверстия, из которых вырывались ровно гудящие желто-голубые струи горящего газа. Больше не было ничего.

– Это здесь? – спросил он.

– Это здесь, – ответил голос.

– Но здесь никого нет.

– Червя может увидеть только тот, кто поднялся на высшую ступень посвящения. Всего несколько человек из пятнадцати тысяч, которые собрались здесь. Физически червь более-менее беззащитен, и его спасение в невидимости. Но это особенная невидимость, не физическая, а психическая: он так воздействует на наше сознание, что мы просто не обращаем на него внимания, даже когда он совсем рядом, даже если мы смотрим прямо на него.

– Как это возможно?

– Он ведь паразитирует на вашей психике, на ваших идеях, вглядах, мыслях, вашей памяти, он как пиявка, присосавшаяся к вашей душе. Кстати, биологически, он тоже похож на большую пиявку. У него длинное, уплощенное, мешкообразное тело, правда, есть некое подобие головы с большим ртом и шестью челюстями, которые расположены по кругу и могут накладываться друг на друга. Нечетное число глаз.

Одни глаза постоянно отрастают, другие отмирают по всей поверхности тела. Он уже заметил тебя и направился в твою сторону.

– Покажи мне его.

Ему показалось, что свет померк, потом темнота начала наливаться красно-оранжевым, огненным свечением; он увидел странный, почти инопланетный пейзаж: горки светящихся, будто раскаленных камней, кроваво-красные растения с мясистыми листьями и на всем этом крупные дрожащие блестящие оранжевые капли.

Воздух был мутным и каким-то дымным, перспектива терялась во мгле. Видимость была небольшой, всего метров десять. Огненных факелов стало гораздо больше и они стали пышными, как диковинные цветы; языки пламени медленно шевелились, как будто в замедленной сьемке.