Я не очень понял про контур, но горничная пискнула:

— Ясно! — и выскочила в коридор.

— Бегите! — сказала секретарша. — И это не фигура речи. У вас почти не остаётся времени.

И мы побежали. Хорошо, — подумал я на бегу, — что мне удалось от кучи барахла отбиться. И по лесу как бы волокся, да и тут никуда бы уж не побежал… Вслед раздался протяжный звонок, и коридор начал наполняться эхом гула голосов.

— Перемена! — на бегу пропыхтела провожатая. — Пятнадцать минут всего! А нам в третий корпус, а оттуда — в пятый!

Ну, пространства тут обширнейшие! Эх, знать бы, куда бежать, я бы ещё прибавил ходу, а так — какие-то лестницы, повороты, переходы… В итоге мы оказались перед очередной массивной дверью с большой надписью над ней: «СПАЛЬНЫЙ КОРПУС». Сразу же за дверью нас поджидал пожилой унтер-офицер с такой батареей наградных колодок, что я невольно вытянулся во фрунт и прищёлкнул каблуками, бросая руку к виску:

— Здравия желаю, господин старший прапорщик!

— Здравия желаю, господин хорунжий! — по-военному ответил он мне и заторопил: — давайте-давайте, вещи ко мне пока в каптёрку. После, с занятий придёте, в комнату вас определю. Времени, сказали, до крайности мало.

Составил я чемодан с бандольером в крошечную клетушку, которую комендант тут же запер на ключ, и понеслись мы назад, да другими переходами. Звонок догнал нас на очередной лестнице и провожатая сдавленно пискнула. Выскочили в опустевший коридор.

— Куда?!

— Вон, предпоследняя в конце дверь! Ваша аудитория!

Я припустил так, как в последний раз, наверное, на экзамене в Харитоновской школе бегал. Трижды коротко стукнул в дверь и сразу вошёл. Мало ли — торопили же зачем-то.

И натолкнулся на удивлённый взгляд невысокого полноватого дядечки, что-то весело и оживлённо говорившего группе.

— А вы, милейший кто? — он высоко поднял густые брови и полуобернулся ко мне, не опуская занесённую над кафедрой руку.

— Хорунжий Илья Коршунов, явился по предписанию, для прохождения обучения, — коротко отрапортовал я и щёлкнул каблуками.

ПЕРВЫЙ УРОК

«Фи! Солдафон какой!» — а вот этот женский шепоток меня немного задел. Казаки — служивое сословие, и не всяким тут… Ну, с другой стороны, дамочки — оне такие, сами за слова не отвечают. Будь это мужеского полу, там бы ещё можно поглядеть…

— Браво, браво, — одобрил моё представление преподаватель. — Не часто на мои вопросы отвечают столь обстоятельно и полно. Прикрывайте дверь, будем начинать, — он дождался, пока стопор поворотной ручки щёлкнет и тут же нажал на кафедре какую-то кнопку.

Дверь еле слышно загудела и все просветы меж дверным полотном и косяками словно заполнились тёмным стеклом. Однако! Не поэтому ли торопиться следовало?

— Присаживайтесь, милейший, на любое свободное место, — любезно предложил преподаватель, раскрывая отложенный журнал. — Коршунов, верно?

— Так точно.

— М-хм… отлич-чно. Напоминаю, моё имя-отчество: Евгений Борисович, предмет: теория магии.

Я оглядел класс. Свободных мест оказалось много, потому что учащиеся группировались в центре огромной аудитории, амфитеатром сходившейся к трибуне преподавателя. Ну, оно и хорошо. Сядем немного с краю, посмотрим за соучениками.

Выбрал место. Ещё раз огляделся. Половина учеников усиленно делала вид, что совсем мною не интересуется, а прям всё внимание на преподавателя. А вторая оценивающе разглядывала. Некоторые девицы аж до неприличности. По крайней мере, у нас в Иркутске не принято, чтоб дамочки на постороннего мужчину пялились. Ну да в чужой монастырь со своим уставом не лезут. И мы не будем.

А первое впечатление сложилось двойственное.

Во первых строках можно с уверенностью сказать, что я тут самый бедно одетый. Прям сирота Казанская. Не в смысле кружавчиков и прочего украшательства (чего на некоторых здешних мамзельках тоже было, прямо скажем, с избытком), а в качестве сукна на некоторых мужских мундирах. Уж в этом-то я разбирался. Это ж самый мужской воинский форс, чтоб, значицца, мундир пошить в полном соответствии, а ткань выбрать наилучшую из возможных.

Так вот. Я вам доложу, тут с этим был полный порядок. На некоторые мундиры справный казак мог полгода прожить, и ни в чём себе не отказывать. Взять к примеру вон того артиллериста, с погонами капитана. Та-акой мундир, что прямо ух! Только как вы, мил батенька, до капитана дослужились, а плашек-то наградных маловато, да все памятные, больше на значки похожие, навроде «В честь восшествия на престол государя Андрея Второго». По гарнизонам сидели?

Или вот девица у окна. Так брульянтами увешана, что по всей аудитории зайчики солнечные пускает. Мож, за ради этого у окна и сидит? Кто этих девиц разберёт?

Второе что подумалось: как-то всё чрезмерно. Ну правда, зачем на учёбу так наряжаться? А ежели досада какая — ну на алхимии или ещё где? И что ты такой весь из себя красивый делать будешь? Мундир выкидывать? Или совсем денег куры не клюют? Похоже, так.

Трудненько мне тут будет. Но да не за хвастовством я сюда прибыл, а для учёбы. Так что, это нам, как говорит зятёк Олежа, индифферентно.