— Илюха! Я с тобой как под надзором гувернантки.

— А ты тоже ловок! Ежли Кирилл Фёдорович узнает, что его надёжа-сын с каким-то казаком по кабакам таскается — кому первому по хребтине прилетит? А ну-ка?

Великий князь надулся:

— Никакой жизни с этим титулом! Туда нельзя, сюда нельзя…

— Ты прям как мальчишка из книжки!

— Какой ещё?

— Американского сочинителя книга, господа Чуковские недавно перевели. «Принц и нищий», я недавно супруге купил в библиотеку, она страсть как книжки любит, ну и я, когда в отпуске, почитываю. Там принц тоже всё мечтал, как он из дворца-то вырвется и гульнёт по полной!

— И чего? — Иван заинтересовался.

— Поменялся с мальчишкой платьем.

— Ну! Будто никто не узнает?!

— М-м-м… Так задумано, будто они как две капли воды похожи, — я не удержался от шпильки: — Хрен их знает, с кем и где папаша этого принца шуры-муры крутил.

Иван хмыкнул.

— Ну, допустим, поменялись. И что?

— А сам как думаешь? Выходит принц в рванье, да сажей вымазанный. Стража и погнала его за ворота.

— Надо полагать, всё оказалось не столь лучезарно, как ему представлялось из дворца? — кисло уточнил Кирилл.

— Эт сильно преуменьшено. Но да. Хлебнул прям от души.

Кусок леса, через который мы ехали, вдруг оборвался, замелькали огни и сразу нарядные двух-трёхэтажные дома.

— А что, Василий, — спросил Иван шофёра, — какие ресторации нынче хвалят?

В зеркальце, прикреплённом под потолком у самого лобового стекла видно было, как тот задумчиво пошевелил усами.

— Слыхал, ваше императорское высочество, что господин Пудовкин шеф-повара выписал аж с самого Кавказа. Готовит всякие диковины.

— Это который ресторан?

— «Россия», на Асинкритовской. Там и бильярд есть, и телефон. Можно будет в университет-то позвонить, предупредить, коли задерживаться станете.

Иван полуобернулся ко мне:

— Ты, Илья, как насчёт бильярда?

Я пожал плечами:

— Я и не играл в него никогда.

— Как так?

— Да как-то не пришлось.

— А кухня Кавказская?

— Среднеазиатскую спроси — ел. А эту…

— Василий, давай на Асинкритовскую! Попробуем, что за Кавказ.

«РОССИЯ»

Ресторация прилагалась к гостинице, но нас (естественно!) приняли и усадили безо всяких проблем. Меню кишело множеством непонятных названий. Иван, нисколько не стесняясь неведением, подробно расспросил полового — что и из чего это всё сделано?

— А то, знаешь ли, — поделился он негромко, когда мы наконец назаказали всякой всячины, — случались со мной конфузы по малолетству. То такое острое принесут, что есть невозможно, то какое-то полуживое в тарелке шевелится, то какая-то мелкая живность навроде жуков жареная, — он передёрнулся. — А я, знаешь ли, брезгую. Может, с голоду помирал — и сожрал бы. А так — нет.

— Согласен. С голодухи, чтоб выжить, чего только не сожрёшь. Я, знаешь ли, от дядек слышал историю, как охотника одного лесиной падающей прижало — и не до смерти, и вылезти не мог. Пока его нашли, говорят, ухо отрезал да съел. Второе уж отпластать хотел — лайка помощь привела.

— Кошмар.

— Да повезло ему, что зверь на него никакой не вышел.

— Это да.

И пошли у нас рассказы про всякие истории. Кто куда попал, да что там приключилось. И так под них и вино зашло, и всякие эти непроизносимые блюда. Более-менее для русского уха «шашлык» привычно звучит. Шашлык — почти как башлык. Да и «башлык», поди, тоже откуда-нибудь из тех краёв, только раньше прижившийся.

Ну а так — вкусное мясо, на специальных шпажках жареное. Да и остальное вполне. Местами островато — и это при том, что Великий князь попросил не сильно остро, и половой уверял, что настоящий вкус блюд вообще огненный — но вкусно.

— Ты в дискуссионный клуб-то сходил? — спросил между делом Иван. — А то раз в месяц — вынь да положь, иначе заклюют. Мы вчера отдувались. Три часа! Вышли — мать честная, опять про Илюху новости! Я побежал сразу, да мне сказали — всё, нельзя, Третье отделение работает. Ждал тебя, пока меня Семёныч не выгнал.

— Да он говорил. Сходил, конечно. Завтра участвовать пойду.

— Как — уже?

— М-гм. Председательша попросила. Что-то там заменили, говорят, участники куда-то переместились, не хватает на диспут людей. Ну, я и не стал кобениться. Какая разница? Так и так сходить надо. Тема не заумная.

Иван предвкушающе хохотнул:

— Слушай, я приду.

— А что, там и зрителей пускают?

— Да сколько хочешь! В диспут только влазить нельзя, а так — сиди, слушай. Так что я непременно явлюсь. Есть у меня такое чувство, что на это нужно посмотреть, — Иван сыто откинулся на спинку стула: — Ну что, партейку в бильярдик?