Шрифт:
– Ну что вы! – помахал рукой Вечный судия. – Я законопослушный владыка.
Шэнь-цзы слегка прикусила губу, услышав это. Законопослушным Юн Гуаня можно было назвать с большим-пребольшим трудом. Ху Фэйцинь тоже так считал, поэтому скептически поиграл бровями, услышав это.
– Но кое-кто действительно это сделал, – сказал Юн Гуань без улыбки, – и я почти уверен, что ягоды пробуждения всё ещё там, где их оставили.
– Где? – нетерпеливо спросил Ху Фэйцинь.
– В мире смертных, – ответил Юн Гуань.
[405] Старые счёты
– Но прежде… – осклабился вдруг Вечный судия. – Где мои манеры!..
Он церемонно поклонился Ху Фэйциню и нараспев сказал:
– Владыка Великого Ничто благодарит Небесного императора за столь щедрый подарок.
– Но я ничего не дарил тебе, – растерялся Ху Фэйцинь. – За что ты меня благодаришь?
– Как же, ты ведь убил собственного отца, – улыбаясь, сказал Юн Гуань, – лучше подарка для меня и не придумаешь.
Шэнь-цзы легко вскрикнула и прикрыла рот пальцами. Она уже знала, чем закончилась небесная война, но со стороны Юн Гуаня было нечутко напоминать об этом вот так. Лицо Ху Фэйциня застыло на мгновение.
– Смерть мое… его смерть для тебя лучший подарок? – повторил он.
– О, видишь ли, я так долго её ждал, что уже перестал надеяться, – с притворным вздохом ответил Юн Гуань. – Тысячи и тысячи лет в ожидании…
– За что ты его так ненавидишь? – спросил Ху Фэйцинь, припомнив, что и при прошлой их встрече Вечный судия очень резко высказывался о бывшем императоре.
Юн Гуань сделал вид, что задумался:
– Не считая того, что он нарушил Великое равновесие, стражем которого я являюсь? Не считая того, что из-за него Шэнь-цзы лишила себя жизни? У меня с ним старые счёты.
– Старые счёты… – повторил наставник Угвэй. – Так ты был знаком с бывшим императором?
– Нет, – пожал плечами Юн Гуань, – не был. Но разве обязательно знать кого-то лично?
– Как правило, – возразил Черепаший бог.
Юн Гуань засмеялся злым и едва ли не демоническим смехом.
– Я был хорошим другом вашего деда, – сказал он, обращаясь к Ху Фэйциню и Шэнь-цзы.
– Погоди-ка! – прервал его наставник Угвэй. – Ты что-то мудришь. Не припомню я тебя…
– А ты думаешь, – насмешливо сказал Юн Гуань, – являлся в Небесный дворец я в своём настоящем обличье?
Он провёл перед собой рукой, превращаясь в старца. Наставник Угвэй вытаращил глаза, этот облик был ему знаком.
– Это ты, Чжэжэнь [8] ! – воскликнул он.
– Да, меня он тоже провёл с этими превращениями, – фыркнул Ху Фэйцинь. – Я его вообще поначалу за перевозчика душ принял.
– Я был хорошим другом вашего деда, – повторил Юн Гуань, кривя рот. – Мы знали друг друга многие тысячи лет. Но я Вечный судия, я могу лишь наблюдать, но не вправе вмешиваться, чтобы ни происходило в трёх мирах. За всё моё существование я вмешался в небесный порядок лишь дважды. Первый раз, когда я помешал возвращению Тайцзы на Небеса и устроил ему прямое перерождение. Второй раз, когда я помешал Второй принцессе лишить себя жизни и забрал её душу в Великое Ничто. Чаша моего терпения была переполнена, я не мог не вмешаться. Быть может, это желание загладить вину перед вашим дедом… Я не смог спасти его, но спас его внуков.
8
Чжэжэнь – мудрец.
– Не смог… спасти? – повторил наставник Угвэй. – Что ты имеешь в виду?
– Лянцинь Гуанси убил собственного отца, чтобы получить власть над Небесами, но умело отвёл от себя подозрения. Готов поклясться, вы считаете, что небесный трон был ему завещан отцом перед внезапной и непременно трагичной кончиной, – с усмешкой сказал Юн Гуань.
– Что… – обомлел наставник Угвэй. – Как…
Ху Фэйцинь почувствовал, что внутри разливается холод. Шэнь-цзы опять прижала ладонь ко рту, глаза её широко раскрылись.
Ли Цзэ помахал перед собой рукой:
– Нет-нет, это какая-то ошибка. Почтенного постигло искажение Ци, когда он узнал о предательстве Тайцзы Чанцзиня. Смерть наследного принца настолько его подкосила, что он умер буквально через несколько дней после казни. Так всё и было.
Юн Гуань фыркнул:
– Кто из нас Вечный судия? Списки смерти непреложны. Лянцинь Гуанси подмешал яд, вызывающий искажение Ци, в благовония и зажёг их в личных покоях Почтенного. Лянцинь Гуанси оговорил Тайцзы Чанцзиня, обвинив его в том, что сделал сам, и во многом другом. Предсмертный эдикт Почтенного о престолонаследовании… Нужно ли говорить, кто его составил?..
– Но это… просто чудовищно, – выдохнул Ли Цзэ. – Чанцзинь… его…
– Не знаю, почему он заменил казнь изгнанием в мир смертных…
– Что?! – воскликнул Ли Цзэ. – Ты хочешь сказать, что Чанцзинь жив?!
– Живее всех живых.
– Подожди… – вмешался Ху Фэйцинь. – Чанцзинь? Ты о… Чангэ?
– О ком же ещё? – удивлённо отозвался Юн Гуань. – Ты ведь и так знал, что он твой дядя, почему ты так удивлён?
– Чангэ? Я слышала где-то… о-о-о, – протянула Шэнь-цзы, изумлённо глядя на Вечного судию, – разве это не тот даос, ради которого Шу Э…