Шрифт:
– Зак! – я взяла непослушного ребенка за руку и повела к выходу. – Кто тебе разрешал сюда приходить?
– Мам, ну что ты начинаешь?
– Ты прогуливаешь школу, снова.
Мы остановились, и Зак попытался вырваться.
– Не нравится? – ухмыльнулась я.
– Нет, отпусти руку.
– И не подумаю.
– Если не отпустишь, я закричу.
Ого, мой сын пытается шантажировать меня!
– Давай кричи, – оскалилась я. – Выстави себя идиотом.
– Я опозорю тебя перед коллегами.
– И себя опозоришь, – я чуть наклонилась. – Давай, Зак, кричи, и все эти люди запомнят тебя маленьким истеричным мальчиком, и когда ты в следующий раз тайно проберешься на арену, они все покажут на тебя пальцем и рассмеются. Вперед!
Мы перехлестнулись взглядами. Это битва. Битва ребенка и родителя, в которой должна победить мать, и я победила. Как всегда.
– Проклятье! – пробормотал Зак.
– И не ругайся.
– Мам, это нечестно. Почему ты не разрешаешь мне смотреть?! Почему ты смотришь, и нормально, а мне нельзя? Хотя ты девочка.
– Например, потому, что мне не надо ходить в школу.
– А зачем мне эта школа! Зачем?! Я хочу драться, мам?! Ты понимаешь?
В его взгляде было столько страсти, что у меня заныло сердце. Сама я давно потеряла эту страсть к жизни.
– Хочу драться, как эти парни, – продолжал мой сын.
– Ты ведь знаешь, что эти парни – преступники, и в конце каждого боя один из них умирает?
Зак насупился. Выдохнул. Разговоры бесполезны, сын все равно продолжит сбегать, а я продолжу наказывать. Это неизбежно. Заку уже десять, ему нужно выплескивать эмоции, ему нужны бои, это в его драконьей крови.
– Я отдам тебя в секцию по борьбе, – заговорила я, – но только, если ты больше не появишься на этих боях.
– Правда? – Зак заулыбался.
Что же я творю? Ничем хорошим это не обернется. А, если там поймут, что он дракон?
– Правда, – ответила я. – Но если хоть раз придешь на арену, то все закончится.
– Это нечестно!
– Честно, Зак. Ты либо смотришь, как дерутся другие, либо учишься драться сам. Выбирай.
– Сам, – поспешил Зак.
– Тогда пообещай.
Зак нахмурился и закусил губу. Он принимал решение.
– Я не буду приходить сюда, – все-таки сказал сын. – Обещаю, мам.
– Ты знаешь, я слов на ветер не бросаю.
– Знаю. И ты пообещала мне секцию.
– А ты – мыть посуду две недели.
– Это из-за того, что я сегодня прогулял школу?
– Я запретила приходить на арену, а ты пришел, так что это твое наказание.
– Но я не мог не прийти, – крикнул Зак. – Сегодня же был Рон! Он так дрался! Такой злой!
Что-то слишком уж много восторга в словах моего сына. Я нахмурилась.
– Знаю-знаю, – поспешил Зак, – Рон убийца и все такое, но мам, ты видела, как он хорош?
– Видела. А теперь иди домой, Зак.
– Мам, а можно я с ним поговорю? – Зак шагнул ближе и неловко улыбнулся. – Я же больше не приду. Надо попрощаться.
– Чтобы прощаться, надо здороваться, – заметила я. – Разве вы здоровались?
– Нет, но, думаю, Рон видел меня в толпе. Точно видел! Я же махал!
Проклятье, он еще и махал!
– Мам, пожалуйста, я просто попрощаюсь, – просил Зак.
Он смотрел на меня с такой надеждой, словно я божество, способное изменить его жизнь. Но нет! Черта с два я позволю сыну говорить с Роном. Никогда.
– Мам, ну прошу, я же больше никогда-никогда не увижу его бой, – Зак закусил губу. – А если Рона убьют, а? Я с ним поговорю, точно!
И мой сын рванул в сторону арены.
Глава 3: Попробуй, сладкая!
– Нет, значит нет! – пришлось перехватить его руку. – Иди домой, Зак.
– Но мам...
– Разговор закрыт.
И мальчишка, скрючив спину, поплелся домой.
– Так будет лучше, – прошептала я. – Так будет лучше для вас обоих.
Я провожала взглядом сына. Зак все-таки слишком сильно походил на своего отца. И не только внешне. Нет, этим двоим нельзя ни то, что говорить, им даже видеться нельзя, иначе Рон все поймет.
Не лучшее начало дня. Я шла мимо арены и изо всех сил старалась сдержаться и не посмотреть в сторону бойцов. Представила лицо Рона, когда он меня увидит. Потом представила свое нарочито холодное лицо, когда я увижу его. Десять лет назад он растоптал нас, и растоптал все наше прошлое.