– Мам, ты серьезно? – рассмеялся сын. – Ты будешь кормить меня мороженым? А как же твои слова про здоровое питание, про то, что если я буду есть всякую ерунду, то не вырасту…

– Ты вырастешь в любом случае, у тебя высокие родители.

Зак взял ложку, и мы начали есть. Сладкое холодное мороженное… Что может быть лучше?! Сын забавно причмокивал и прикрывал глаза.

– Ну ладно ты, – начал размышления Зак, – ты высокая для девочки, но папа? Мой папа тоже высокий?

Я горько усмехнулась. Шея до сих пор болела от встречи с этим самым высоким папой.

– Так что? – торопил Зак. – Ты мало про отца рассказываешь! А ведь я вырасту похожим на него. Правда ведь, похожим?

– Нет, – поспешила я.

– Как это нет?

– Ты вырастешь самим собой, у тебя будет свой характер, свои увлечения… Ты это ты.

– Да это-то понятно, – махнул рукой Зак, – но ведь я похож на него? Похож хоть чем-нибудь? Ты ничего не рассказываешь!

Вкусное мороженое. Оно таяло на языке и вместе с ним таяли воспоминания о сегодняшнем дне.

– Твой отец… – начала я. – Мы познакомились с ним, когда были маленькими. Мне лет десять-одиннадцать, а ему тринадцать.

– Ого!

Я выдохнула. Ладно, да. Заку нужно знать хоть что-то. Нужно, чтобы у сына был этот образ хорошего отца, на которого ему захочется походить.

– Была вылазка, – продолжала я, – опасная вылазка, в которой погибли наши родители. То есть твои бабушки и дедушки, то есть мои родители и родители твоего папы.

– Ты в десять лет осталась сиротой? – ахнул Зак.

– Да, так и было. И я, и твой отец. Мы оба. И нас приютила добрая семья. Взяла к себе на воспитание и твоего папу, и меня. В той семье было двое своих детей. Тоже мальчик и девочка. Так мы стали жить и дружить вчетвером. Мы с папой и те двое детей.

– Весело тебе было!

– Весело?

– Ну конечно! Всегда было с кем играть, с кем болтать…

– Точно, – я грустно улыбнулась, – у нас правда было веселое детство. И приемные родители добрые. Они полюбили нас, как собственных детей.

Перед глазами всплыли лица этих людей. Мои приемные мама и папа… мои приемные брат и сестра. Моя семья. Люди, к которым мне слишком стыдно возвращаться.

– Мам, что дальше? – поторопил Зак.

– Дальше мы выросли. Потом мы с твоим папой поняли, что любим друг друга, поженились и…

– Фу!

– Что «фу»?

– Вы же были братом и сестрой!

– Ты внимательно слушал? Неродными братом и сестрой! Приемными! Из разных семей.

– Все равно. Вы же ну… росли вместе!

– Да, – я съела еще мороженого. – Сначала мы были друзьями, лучшими друзьями на свете. Мы знали друг о друге все, мы веселились, мы играли и защищали друг друга. А потом мы выросли и…

– Да понял, понял я, – закатил глаза Зак, – что дальше-то было?

– Когда мне было семнадцать мы поженились и решили уйти из дома-путешествовать, посмотреть мир.

– Ну?

– Мы ходили по свету, много всего видели… а потом…

Я застыла. Когда же все рухнуло? Почему?

– Мам, что потом? – напомнил Зак. – Что потом-то?

– Потом я забеременела тобой, а дальше…

Мысли крутились слишком быстро. Мы поселились в маленькой съемной комнате. Я забеременела, но все не решалась об этом рассказать, ждала подходящего момента. Все было хорошо, слишком хорошо. А потом… Рон не пришел. Он просто исчез. Я искала его по всему городу, по всему миру! И спустя несколько недель он объявился ночью, стоял-смотрел, как я сплю. А когда я открыла глаза, он просто исчез, выпрыгнул в окно. Сердце колотилось. Я знаю не все. Было в этой истории что-то еще, что-то неизвестное мне. Если он просто хотел меня бросить, он бы не возвращался смотреть, как я сплю…

– Мама! – торопил Зак. – Что дальше было?!

– Что?

– В истории! Ты забеременела, а потом…

Теперь надо переходить к обычной легенде, которую я рассказывала сыну с тех самых пор, как он научился говорить.

– Потом твой отец умер, – закончила я. – Произошел несчастный случай, и мы с тобой остались вдвоем. Дальше ты знаешь, я нашла работу в Управлении, родился ты и вот так и живем с тобой последние десять лет.

Зак скривился, видимо, оставшись разочарованным историей.

– И каким человеком был мой отец? – наконец спросил он то, что давно собирался.

– Каким человеком?

Перед глазами всплыло дикое лицо Рона. Он держал меня за шею и шептал в мои волосы чужим хриплым голосом. Я сморгнула, отгоняя образ. Нет, сын узнает другого Рона. Он узнает человека, которым Рон был когда-то.

– Он был веселым и добрым, – сказала я, – смешно шутил и вечно что-нибудь придумывал.

– Чего придумывал?

– Какие-нибудь авантюры, – протянула я с печальной улыбкой. – Как-то раз, например, мы пробрались на богатый прием, подделав документы, а однажды полетели в поход в горы…