— Мы ненадолго. — Старик не намеревался продолжать лишенный смысла диалог — он прошел вперед, оставив темную крепость и ее стражей за спиной.

Если в полдень жизнь в Физе замирала, как природа снежной зимой, то ближе к полуночи она резко обрывалась, наливаясь до этого яркими красками не больше, чем на час, и возрождалась лишь вместе с рассветов, олицетворяя багряного Феникса. Привыкший к бурным настроениям столицы Солон всецело ощутил чуждость портового города, когда не услышал веселой музыки в тавернах, заставляющих вздрагивать выкриков на улице и заплетающейся речи разгуливающих людей. В заведениях давно погас свет, а несостоявшиеся посетители уже возлежали на перинах, спрятавшись от ежедневных тягот во сне. Царящая в Хипоро атмосфера проникла и сюда, погрузив весь полис в мертвецкую тишину, не считая редко поднимающегося ветра и несмолкаемого стрекотания сверчков.

Едва спустившись по каменистой дороге, ведущей в центр Физе и затем к гавани, Солон свернул на подмеченную еще при свете солнца тропу, которая сейчас еле прослеживалась. Миновав крошечный по размерам застроенный участок, он оказался перед густым лесом, куда не могла пробиться луна — единственным проходом к маяку. Ступив в тень высоких деревьев, трое мужчин и старик погрузились во мрак. Объятые тревогой, они не подавали виду, обманывая самих себя в отсутствии трезвого беспокойства: среди молодых, столетних стволов мог выжидать опасный зверь. Керберос легко расправится с притаившимся медведем, но прежде последний успеет нанести смертельный удар массивной лапой — хуже всего, если под него попадет шея советника. Кербер покрылся мурашками, а Тавуларис вздрогнул от осознания и неожиданно чихнул — кусочек чистой ткани быстро вытер его измазанный вылетевшими соплями нос.

В глубине чащи земля преимущественно была усеяна выступающими корнями могучих древ, отчего люди без конца спотыкались и оступались, сколько бы осторожности не проявляли. Им было достаточно зажечь всего один факел, чтобы облегчить себе дорогу до маяка, однако тогда дозорные на стенах крепости догадаются, куда направился Сол — среди них могут числиться и участники аферы.

Через треть часа лес закончился, и уроженцы Лонче вышли к протяженной отвесной скале, на краю которой высился излучающий яркий свет маяк. Одинокая каменная башня знаменовала конец города и одновременно с тем начало суши, являясь незаменимым ориентиром для моряков. Ее стены потрескались и местами покрылись замшелостью от часто бушующих штормов, а основание поросло витиеватыми лозами.

На фоне черноты светящийся маяк казался совсем близким, хотя на самом деле до него оставалось еще добрых полмили.

Не доходя сотни шагов до постройки, Иоанну оставил Солона позади — отдышаться под защитой одного из своих воинов, — и вдвоем со вторым солдатом отправился проверять местность на наличие засады. Раскрасневшийся старик сел наземь и облокотился на руки, посмотрев в чистое небо и с облегчением выдохнув. За обильной растительностью здесь ухаживали, время от времени скашивая высокую траву и избегая лезвием многочисленных цветов — территория вокруг башни выглядела ухоженной, а в воздухе витал ненавязчивый приятный запах. Одинокая деревянная скамья, сооруженная из соснового бревна, стояла почти у самого обрыва, рядом с маленькой уличной кухней под навесом и костровищем с давно потухшими углями. Тут же разместились некоторые инструменты, прозаичная глиняная посуда, домашняя утварь и прочие мелочи.

— Все в порядке, — сообщил вернувшийся Керберос. — Кажется, торговец не врал. Взгляните!

Вид на Физе открывался чудесный: темные невысокие здания с редкими огнями на узких улочках были подобны десяткам светлячков в самой темной ночи или водной глади, отражающей безоблачный звездный небосвод. Внезапно охватившее советника чувство безмятежности пришлось ему по нраву — он впитывал пробирающий до глубины души аромат и по-настоящему наслаждался им.

— Обратите внимание на гавань. — Герой указал на берег. — Там все еще кипит работа.

— И славно — во время столкновений на воде поверженный корабль может прибыть в любой момент.

— Они ожидают конкретное судно. Вытянули из постелей побольше рук и теперь копошатся там, как муравьи.

— Ничего не разберу. — Сол в силу возраста более не обладал той остротой зрения, которую имел в молодости.

— Пока рано делать какие-либо выводы. Придется подождать.

Солон присел на низкую скамью и высморкался — несмотря на покалывающие от холода кисти, он совсем не был против.

— Не хотелось бы просидеть тут впустую, — заскучав, завел разговор Кербер.

— Желаете застать драму? — Старик говорил спокойным, даже немного дружелюбным голосом. — Я стремлюсь к порядку в государстве и буду не слишком рад обнаружить, что наши домыслы обернулись действительностью.

— Тем не менее очередной раскрытый заговор принесет вам немало удовольствия.

— Не без этого, — улыбнулся он. — Всегда приятно поймать за руку слишком много возомнившего о себе человека, но в данном случае не стоит ожидать интриги. Предполагаю, один очень жадный управляющий решил разжиться хорошими деньгами и, пока в океане гибнут целые команды навархов, приковав к себе все внимание, провернуть хитроумную схему. Подливая масла в огонь, он рискует превратить искру в неконтролируемый пожар, за что, несомненно, поплатиться — на своем веку я повидал много таких личностей, и никто из них не избежал уготованной им судьбы.

— Прямо ни один? — полюбопытствовал Иоанну.

— Возможно, кто-то был слишком хорош. — Старик рассмеялся, после чего резко закашлялся и выругался, отхаркнув мокроту.

Они стояли на самом краю скалы, прищурив глаза, и пытались разглядеть происходящее в деталях. Торговый корабль пришвартовался у берега и принимал груз, но расстояние не позволяло узреть подробностей, превратив работников порта в крошечные фигуры.

— Бестолку! — отчаялся Сол.

— Носят подготовленные заранее ящики. — Керберос напрягал зрение, как мог, тщетно силясь подметить важные детали. — Отсюда не разобрать, должное ли это продовольствие для солдат, товары на продажу или что-то еще.