Ледяная река ударила по постройкам с невероятной силой, частично уничтожив стены и застав спящий народ врасплох. Селение погрузилось в хаос, в котором каждый человек пытался выбраться из обжигающе холодной западни самостоятельно, не разбирая перепуганных криков о помощи и лежащих на земле тел. Бегущие прочь падали и ломали кости, а запертые под собственной крышей люди промокали насквозь и страдали от охватившей их дрожи.

После обрушения Истока на низину прошло несколько часов, а разобщенным жителям не удалось сделать ничего, чтобы спасти родной дом. В грязной воде, уже доходящей взрослым мужчинам до колена, плавали деревья, обломки зданий и трупы. Из покореженных построек до сих пор раздавались надорванные голоса и хриплый плач детей. Самые смелые и крепкие ремесленники, земледельцы, конюхи и скотоводы пытались добраться до них, однако оступались из-за непреодолимого течения, получали серьезные травмы, натыкаясь на торчащие колья и острые углы камней, и оставались на найденном островке суши, более не в состоянии самосильно передвигаться.

Узрев развернувшуюся трагедию свысока, Димостэнис незамедлительно отдал приказы, разделив десятерых Героев на две равные группы: первая отправится наверх, чтобы перекрыть приток воды, а вторая прорвется к людям сквозь могучую стихию и окажет им помощь. Молодежи он запретил лезть на рожон, наказав подопечным рассредоточиться по периметру и встать в местах, где сила течения иссякает.

Пятнистый конь с роскошной черной гривой выбивал копытами грязь и нес могучего всадника к вершине на запредельной скорости. Галанис помчался на самый высокий холм к собравшейся толпе, рассекая сменяющие друг друга зеленые луга и редкие перелески. Крупный дождь больно бил его в лицо, а продувающий насквозь ветер развевал привычно собранные в косу волосы. У разрушенной плотины собралось более сотни галдящих людей, отчаянно возвращающих Исток в прежнее русло привезенными бревнами, однако все их потуги были напрасны: река продолжит топить Гипто до тех пор, пока не обмелеет.

Оставив все оружие в седельных сумках, Герои спрыгнули наземь, бесцеремонно растолкали собравшийся на берегу народ и подошли к воде — от открывшегося вида они замерли в растерянности.

— Справимся? — тревожно спросил Птолемей.

— Нужно попытаться. — Остэн был преисполнен непоколебимой решимости. — Вместе мы способны на большее, нежели поодиночке.

Разрушенная часть плотины оказалась в несколько раз больше, чем чудилась издалека, и достигала целой мили в ширину — через образовавшийся пролом могло вытечь целое море. Димостэнис подошел к самому краю сформировавшегося берега, и голубое свечение тут же опоясало его кисти, озарив округу циановым цветом.

— Всем отойти назад! — крикнул он, почувствовав, как размокшая почва под ногами начинает осыпаться и сползать слоями в пучину.

Под изумленные крики и вздохи за спиной Герой поспешил сделать шаг в бушующую стихию, которая легко повиновалась ему. Потоки воды стали неестественно обтекать вокруг погрузившегося по пояс протеже Бога, позволив высокому мужчине свободно передвигаться, несмотря на течение. Вслед ступили Птолемей и остальная троица.

Преобладающая часть отряда спустилась к селению, где одаренные силой Посейдона воины стали продираться к запертым в домах жителям. Они спешили, как могли, но все равно продвигались медленно, прощупывая дно подошвой ботинок и уклоняясь от проплывающих мимо обломков. Двукратно усилившийся дождь хлестал их розгами по щекам, превратившись в непроглядную стену, заглушив крики тонущих и лишив Героев каких-либо ориентиров. Пяти пар рук кириосов было недостаточно и до этого, а с потерей видимости они верно не успеют спасти всех пострадавших, чьи мольбы раздавались из зданий.

Икарос стоял в ледяной воде по щиколотку, все больше сжимая кулаки. Стараний Димостэниса пока было недостаточно, и река продолжала убывать — совсем скоро спасать в Гипто будет некого. Юноши и девушки укрывали замерзших людей одеждой, оборачивали их кровоточащие травмы льняными тканями и давали набранные в дорогу снадобья. Они искали раненных меж деревьев и выброшенных течением остатков построек, сажали на коня и доставляли к остальным.

— У застрявших нет шансов выбраться самостоятельно, а кириосам всех не вытащить. — Каро мыслил трезво. — Я не могу допустить их смерти.

— Димостэнис выразился ясно! — Аретуса схватила возлюбленного за плечо. — Не добавляй им работы.

— Он прав. — Кризаор поддержал товарища. — Нельзя продолжать бездействовать, надеясь на других.

— Мы и сами способны на героические поступки, — присоединился к собратьям Пилип.

— Посейдон защитит нас. — Икарос погладил девушку по щеке.

Рете не оставалось ничего, кроме как смотреть на десяток удаляющихся фигур, ругаясь на них и неприлично сквернословя.

Идти по проваливающейся при каждом шаге земле, все больше принимающей вид болотистой почвы, и одновременно преодолевать порывы ветра, хлещущий ливень и течение воды было невероятно трудно — осмелившиеся на свершения подопечные Галаниса оставались на ногах лишь за счет своей сплоченности. Они держали друг друга за руки, а увязнувших в густой грязи и упавших спешно поднимали. Незамысловатый метод передвижения работал исправно до тех пор, пока впереди не возникло вырванное с корнями дерево — девять юношей и две девушки не успели ничего предпринять, прежде чем оно ударило в центр цепи, раскидав ее звенья в разные стороны. Пилип вынужденно принял основной удар на себя, заголосив от вмиг сломавшихся костей звонким голосом и тут же умолкнув, нахлебавшись мутной водицы.

От резкого рывка Икарос потерял равновесие, ступил назад и неудачно угодил в яму, коснувшись задом дна и поплыв безвольным телом в обратном направлении. Он отчаянно пытался за что-то зацепиться, сдирая ногти и кожу с предплечий, однако его потуги были напрасны — бесконтрольное барахтанье Каро прекратила лишь появившаяся на пути каменная стена здания гончара. Его позвоночник вспыхнул невыносимой болью, а кисти с локтями начали гореть и кровоточить. Обхватив выступающую кладку, он часто задышал, отхаркиваясь и наполняя легкие спасительным кислородом.

— Это мои люди! — прорычал Фило. — Я должен их спасти! Это моя стихия! Повинуйся же!

Покрасневший от напряжения Димостэнис стоял посередине пробоины, возвращая реку в привычное русло. Впятером Героям удалось образовать невидимый барьер, сквозь который Исток не мог пробиться, вдребезги разбиваясь и выплескиваясь на берег. Стоя в оставшейся после глубокого притока лужице, они вытянули дрожащие руки перед собой и растопырили пальцы, будто хотели что-то поймать, продвигая барьер все дальше и дальше — водопад иссяк, более не терзая Гипто, но работа еще была не закончена. Льющийся с неба кусающийся дождь смешивался с выступающими на лицах воинов капельками пота, заливаясь им в глаза, щипая и мешая сосредоточиться. Остэн сильно прикусил лопнувшую губу и впервые за пятнадцать минут вытер натекшую на подбородок кровь, убедившись, что сила, временно заменившая плотину, достаточно прочна.