Димостэнис впился в Зевса, как наконечник копья, пробив доспех и достав острием меча до поясницы: Бог успел вывернуться из пут и резко подался вбок, заимев вместо пробитого брюха всего лишь дюймовую царапину чуть выше седалища. Оскорбленный, он попытался нанести ответный удар, но налетевший ураганом Арес не позволил ему и, объединившись с Героем, принялся наступать. Зевс снова был вынужден защищаться, свирепея с каждым шагом назад: проворный сын вместе с еще одним одаренным мечником не позволяли ему перехватить инициативу, и он позорно отступал, отражая способности и отводя клинки в сторону. Наконец, рука ухватилась за обжигающий металл, остановив лезвие сотнями сверкающих в ладони желтых искр. Оттолкнув отпрыска правым плечом, Титан ступил к Остэну, обхватил его выброшенную вперед с мечом конечность и одним грубым движением вывернул ее с характерным звуком, а затем, не медля, так врезал по щиту Ареса, что последний отлетел на несколько футов назад.

Обезоруженный Димостэнис отчаянно сражался за жизнь, выпуская наружу все запасы дарованного Посейдоном могущества в разных проявлениях, однако тягаться с Богом в честном поединке ему было не по зубам. Зевс схватил его голову вместе со шлемом огромной ручищей и толкнул с такой силой, что при падении Галанис получил сотрясение. Не успел он опомниться, как ладонь Титана вновь легла на его лицо, и в этот раз в ней проказничала молния. Под приглушенный истошный крик кожа начала плавиться вместе с металлом доспехов. Она шипела словно мясо на вертеле, испуская густой дым и тошнотворный запах.

— Жалкое, убогое существо! — Зевса воротило от одной мысли, что подобный червяк сумел навредить ему. — Ты недостоин жизни!

Остэн бился в конвульсиях, плакал и пытался выть, а невыносимый жар и жидкая сталь продолжали мучать его, подбираясь к костям. Слезы испарялись, не успев появиться на лопнувших секундами позже глазах, открытый рот иссох и затем наполнился кровью, а нос обуглился, перекрыв поток поступающего воздуха. Герой превратился из грозного и наводящего ужас на врагов мужчины в уродца с проломленным черепом и копотью вместо лица.

Зевс возвысился над трупом, размозжил изящным кожаным ботинком с высокой подошвой остатки головы Димостэниса и вдруг встретился взглядом с незнакомцем, хладнокровно, даже черство смотрящим на него. Завивающиеся волосы, выступающая челюсть и аккуратные уши юноши лишь отдаленно напоминали опешившему Богу себя самого, но сверкающие в голубых глазах молнии ни с чем нельзя было спутать.

Оклемавшийся после бушующего пламени Посейдон едва не подловил брата на заминке — отправленный в полет трезубец просвистел в жалком дюйме от него, лишь немного поцарапав наплечник.

— Прочь, мальчонка! — крикнул Анакс стоящему на его пути Икаросу, хватая возвратившееся оружие. — Рановато тебе тягаться с Олимпийцами!

— Он мой сын и способен сразить тебя хоть сейчас.

Владыка резко остановился и громко рассмеялся. Каро стоял между Титанами. Перемазанный в крови и грязи Арес предпочел остаться в стороне, заинтересованно наблюдая за развитием событий издалека.

— Это уже слишком! Неужели надеешься заставить хохотать до смерти всех своих врагов?

— Пусть малец ответит, удачной ли вышла шутка.

Стоило Посейдону взглянуть на Фило, как улыбка тут же сползла с его губ — виноватый вид мальчика говорил сам за себя. Он покраснел и сжал зубы, на его лбу выступили вены, а в бездонных очах пробудился шторм.

— Гнусный, паршивый, предательский выродок! Ты полагал, что столь вопиющая наглость останется безнаказанной? Ты далеко не первая кровь Зевса, которая переметнулась в соседнее государство — прецедентов много, и каждый судимый прилюдно получил по заслугам. Но никто из них до сегодняшнего дня не получал метку и не становился Героем. О чем ты, мерзавец, вообще думал, на что надеялся?!

— Я не знал, — промямлил Икарос, сгорая от стыда и трясясь от страха.

— Не знал. — Титал наморщил нос, медленно приближаясь к нему. — Значит мне следует сделать так, чтобы весь мир отныне знал, что бывает с теми, кто пытается опозорить Анакса, Олимпийца, Титана, убийцу своего отца пожирателя детей Кроноса, Владыку морей и океанов, Великого Посейдона!

— Прочь от него! — Раскрасневшаяся от темпа битвы и брызг крови Аретуса не успела понять, откуда заимела столько храбрости, чтобы перечить своему покровителю, но даже осознание содеянного не заставило ее отступить — кто бы ни угрожал Каро, она всегда встанет рядом, поддержит любимого мечом и словом. Рета готова на любые безумства, лишь бы сохранить самое драгоценное, что у нее когда-либо было.

— Может, и это твоя дочурка? — Посейдон, казалось, вот-вот лопнет от бурлящего в нем гнева.

— Нет, непородистую девку кончай.

Он завел трезубец назад и воткнул его в грудь взвизгнувшей Раптисы, пробив кирасу насквозь так легко, будто она была сделана из разукрашенного папируса. Титан схватился за шероховатую металлическую рукоять обеими руками и поднял болтающееся на позолоченных наконечниках безмолвное тело в воздух. Его бездонные глаза окончательно приобрели темно-синий цвет, волосы намокли и стали блестящими от соли, а подувший из ниоткуда бриз разогнал жару, принеся каплю прохлады и свежести. Он согнул локти и изуверски отбросил мертвую девушку, что было мочи.