Когда к его уютному острову причалил (именно причалил, что его весьма удивило) другой островок — каменный и лысый, с руинами по центру, Мясоед удивился. Когда на его остров перепрыгнула девушка, одетая лишь в диковинного вида пижаму, Мясоед удивился снова. Опытный каннибал легко подавил чувство голода. Это только в книгах монстры хотят убить все и вся, наплевав на перспективы, а Мясоед свою перспективу видел очень хорошо: в небе были десятки тысяч островов, и каждый день над облаками поднимались сотни новых. Вот только рядом было не так много парящих глыб, а добраться с помощью сколоченных сходен получалось в лучшем случае до каждого двадцатого. Но если бы у него был свой летающий остров, которым можно управлять, эта досадная неприятность исчезла бы.

Он запер пса в подвале барака, познакомился с девушкой и провел экскурсию по острову, показав ей огородик и приятный на вид дом. Узнал, что островом может управлять только девушка и слегка взгрустнул. Узнал, что девушка голодна и обрадовал ее, поделившись особыми припасами. Выслушал историю про другой мир, куда она уходила по ночам, и о сотнях или даже тысячах подобных ей. Консервами Мясоед делился с гостьей еще неделю, летая по ближайшим островам, пока девушка, изрядно окрепшая и пристрастившаяся к мясу, сама не предложила ему найти ее соотечественников и пустить их на мясо. Только тогда Мясоед поделился с ней своей тайной и рассказал, из кого были его консервы. К тому моменту девушка уже была не против мяса кобольдов, гноллов, троллей и людей.

Спустя пару недель, глядя на Мясоеда, который варил бульон в своем котле, пока громадная собака размером с теленка доедала то, что осталось от их «десерта», Настя покачала головой, понимая, как низко опустилась. Несколько часов назад «десерт» был крепким мужчиной, клюнувшим на раздетую девушку, обещающую все, что угодно взамен на бутылку воды.

В отличие от типичных книг, где ведьмы или людоеды принимали облик уродливых чудовищ со сгорбленной спиной, широким острым носом и заостренным подбородком, с бородавками по всему морщинистому лицу, Мясоед был… весьма далеким от такого образа. Очень далеким.

Мужчине пошла на пользу его диета. Несмотря на его возраст в сто восемь лет, он не выглядел ни развалиной, ни уродом. Едва заметные залысины, пара седых прядей — вот и все, что оставил ему возраст. Зубы были крепкими и достаточно крепкими, чтобы перемалывать кости и высасывать костный мозг. Закаленное в тысячах выигранных схваток тело было крепким, широкоплечим и сильным.

Что говорить, у нее самой бедра и попа слегка округлились всего за неделю неправильного питания. Даже грудь немного подросла и округлилась, а утренний по стадиону в реальном мире уже не доводил ее до истощения, даже когда девушка на пределе скорости пробежала пять километров.

Скверные и жуткие зелья, которые она никогда не стала бы пробовать в реальном мире, сделали ее сильнее и здесь, и там. Минусом стало только то, что девушка ловила себя на мысли, что хочет перегрызть горло старушке, у которой снимает комнату. Желание было жутким и очень неправильным. Девушка сразу поставила себе условие: сны — это выживание любой ценой, где все средства хороши, и каннибализм здесь совершенно не считается, да и закона, как такового, здесь нет, а реальная жизнь — совершенно другое. Но почему-то в последнее время все чаще разговаривала со старушкой, узнавая, как часто к ней приезжают внуки, с кем из соседей она общается, и где любит проводить время.

— Что с моими консервами? — спросил мужчина звучным бархатным голосом.

— Их по-прежнему не покупают, — с досадой отозвалась девушка. — Я не могу изменить описание, а в описании сказано, из чьего мяса сварены эти консервы. Ты не можешь использовать другое мясо?

— Могу, — кивнул мужчина, не переставая помешивать варево. — Но тогда они не будут добавлять людям силу, крепость или ловкость. Мой талант — работать только с определенными видами сырья.

Для девушки, учащейся на программиста и играющей на скрипке, Настя не ожидала, что она так быстро привыкнет убивать людей. Девушке, у которой был любящий отец-бизнесмен, мама которой была учителем литературы и привила дочери любовь к современной поэзии, казалась весьма чуждой компания из начитанного и образованного каннибала и громадного пса, чья шкура едва не лопалась от распирающих его мышц.

Наблюдение за скальным псом, грызущим коричневую берцовую кость, и готовкой каннибала, не входило в представление Насти о том, как должна проходить ее жизнь. Девушка понимала, что в тот роковой день, когда она причалила к этому острову, для Мясоеда она не отличалась от человека, чье мясо варилось в котле, и что только его дальновидность и предусмотрительность стали причиной того, что она все еще дышит. Но каждый день Мясоед вел себя обходительно: не пытался залезть к ней в трусики, как тот старый препод по информатике, цитировал местных классиков, рассказывал истории о городах, которые находились где-то там, внизу, и с не наигранным удовольствием слушал поэтов с Земли. И каждый день, глядя на свою чистую кожу, на блестящие волосы и подтянутую фигуру, которая становилась все лучше и лучше, Настя задавала себе вопрос — а был ли тот роковой день — роковым?

В мире, где все убивают друг друга, где люди страдают без еды и воды, а другие люди жируют и принимают ванны на озерных островах, ей повезло наткнуться на человека, который не даст ее в обиду. Настя обменивала на аукционе зерно и овощи Мясоеда на воду и ресурсы. Мясоед и его кошмарный пес вдвоем заходили на любой остров и за пару минут очищали его от любой дряни, будь то песчаные черви, великаны или ядовитые змеи. С помощью очков захвата девушка развивала теплицу, выращивая в ней десятки видов овощей, спеющих с чудовищной скоростью. Все были довольны.