— Ха, уже не такой болван, — хмыкнул старик. — Испытания тебя потрепали, но добавили мудрости, ученик, — наставник удовлетворенно погладил бороду. — А поверил я не просто так. У девочки нашлись весомые аргументы, — тут лицо Генсэя-Юрэя исказила довольно своеобразная усмешка. — Советую к ней прислушаться. Но об этом не сейчас и не здесь, — тембр голоса и эмоциональный настрой старого Мастера изменился. — В данный момент, я хочу знать другое. По какой причине моего ученика, в которого я всеми силами вбивал свои знания, опозорил и чуть не победил жопный выкидыш этого жирного слизня Онеста?! — по мере произнесения последнего предложения голос Генсэя постепенно нарастал, под конец, превратившись в рёв. — Что это было за посмешище в Сингстриме?!

— Мастер, всё было не так! — выставив руки вперёд, закричал Булат. — Если бы не гражданские…

— Что за вздор?! Они всё равно превратились в фарш! Или ты думаешь, что выживший выродок сейчас цветочки собирает?! Ты в первую очередь должен был раздавить эту грязь, которая оболгала тебя и твоего наставника! Я не для того тебя учил, чтобы слава ученика меня позорила!

— Но жертвы… — вжав голову в плечи, попытался неуверенно возразить этот, казалось, непрошибаемый мужик.

— Бестолочь!

Послышался звук удара.

— Попал в мясорубку — иди до конца! — перебил его наставник. — Сделай так, чтобы она не стала напрасной! Болван! Мясник Булат, — Генсэй фыркнул, — Булат — сопливая размазня, позор седин своего учителя, вот так правильно! Понятно тебе? — уже спокойнее поинтересовался старший мужчина, слегка постучав пальцами по лбу великовозрастного воспитанника.

— Простите, сенсей! Я исправлю свою ошибку и прикончу выродка! Слово мужика!!! — сотряс стены громогласный голос означенного болвана.

«Вот зачем так кричать? Неужели он думает, что Генсэй оглох от старости?» — подумала я, краем сознания продолжая поддерживать ментальный контакт с немёртвым воителем.

— Только попробуй опять переть напролом на всю его банду! Ты самый тупой мой ученик, но последний! Я не потерплю того, что ты умрёшь раньше меня! Ты понял?!

— Да, сенсей!!! Я не подведу вас, сенсей!!!

«Какие же они шумные!» — мысленно поморщившись, вздыхаю, услышав очередное оглушительное восклицание, что пусть и в сильно приглушённом виде, но сумело преодолеть парочку стен и добраться до наших с сестрой ушей.

Армейцы… лишь они могут так реветь своими лужёными, тренированными для отдачи команд глотками. Хорошо, что у этого здания толстые наружные стены и неплохая звукоизоляция — иначе голоса вояк не просто доносились бы до нас, они вполне себе гремели бы — а улица и соседние дома достаточно далеко, чтобы, даже чуткий зверь не разобрал, что они там орут.

— Куроме, у них ничего не случится? — с беспокойством спросила Акаме, отвлёкшись от своей тарелки.

— Нет, — качаю головой. — Они оба рады встретиться. Просто способы выражения чувства у всех разные.

Девушка, очевидно вспомнив какие-то случаи внутри их коллектива, молча кивнула и вернулась к еде.

Как нетрудно понять, мы с сестрой, дабы не смущать мужчин своим присутствием, таки ускользнули в направлении столовой, где уже всё заранее приготовлено для будущей пирушки. Я озаботилась приобретением обильных яств в лучших из разведанных заведений, поэтому, когда вороны засекли и опознали гостей, осталось лишь призвать Эйпмана и временно подключённого к пространственному карману Прапора, приказав им сервировать стол.

И нет: давать столь деликатное поручение этим двум братьям по, хм, разуму — отнюдь не ошибка с моей стороны. Только не тогда, когда оба немёртвых получили инфопакет с описанием, что, куда и как нужно ставить, а также угрозу в виде страшных кар, если они всё же умудрятся что-то сломать или уронить. Или съесть, да. Тем более я заранее проверила их криворукость и нашла её приемлемой.

В любом случае для нас с Акаме важнее само наличие вкусностей на столе, нежели их правильная сервировка в окружении красивых салфеток, свечей и прочего несъедобного декора.

— Очень вкусно, — сказала сестра, расправившись со своим целиком запечённым молочным поросёнком.

— Спасибо, я старалась выбрать самое лучшее, — довольно отвечаю ей, ещё возясь со своим отлично приготовленным детёнышем свиньи, который не совсем превратился в косточки только из-за моей более аккуратной манеры принимать пищу.

Не то чтобы я фанатела от всех этих столовых приборов, но проще выработать соответствующую привычку и не давать недружественным сплетникам обвинить себя в неспособности даже культурно есть, чем терпеть мелкие — особенно в сравнении со сплетнями, уже активно распускаемыми во Дворце и связанных с ним кругах, — но всё же потери в репутации.