— Совет деревни решил, что ты идешь со мной. — говорит Сяо Тай: — вот мы собрались тесным кружком, поговорили и решили что ты будешь в глубинке прозябать. Все так и сказали. Вот, мол, девица Джиао, дочка травника Мо — она же звезда и гений, красотка и все такое. Пусть идет на заработки в мир, счастье свое искать. А как станет богатой и знаменитой, отрастит себе даньтянь непрерывной культивацией — так и про остальных не забудет. Будет в городе жить, дом себе купит, замуж выйдет, вот когда кто из деревни в город поедет — всегда будет где на постой остановится. Или если молодежь на учебу поедет, или так кто умный появится на Императорские Экзамены — все равно хоть думать не придется про гостиницу да безопасность поклажи.

— Правда? — глаза у Джиао расширяются: — так и сказали?

— Так и сказали, — кивает Сяо Тай: — а дядюшка Ван сказал, что у тебя огромный потенциал и что многое тебе по плечу. И младшая Чун тоже так сказала.

— Да когда вы успели собрание провести, — сомневается Джиао: — мы же с дядюшкой Ваном и младшей Чун так тут и сидели.

— Ты заснула, — уверяет ее Сяо Тай: — вот на руку так облокотилась и заснула. А мы и будить не стали. Дядюшка Ван сказал, мол умаялась Джиао, оставьте ее в покое, давайте тихо выйдем. А собрание снаружи провели, на площади, где все время собираются.

— А где Господин Гвансон? Он тоже на собрании был?

— Был. — улыбается Сяо Тай, чувствуя, как у нее в груди что-то сжимается: — был. Так ему у вас понравилось, что он остаться решил. Красивые говорит тут места. Да и люди… хорошие. Душевные такие. Все друг с другом ладят. Тебя любят все. Так что он пока в твоей деревне поживет. Пусть. Кому забор наладит, кому дров наколет, да и если новая напасть какая — защитить сможет. Молодежь твою опять-таки искусству меча научит. Так и порешили на общем собрании — он тут остается, а ты — со мной идешь.

— Правда! Ой как здорово! Я еду с Госпожой…

— Так как я беру над тобой шефство, то отныне ты мне как младшая сестра. Будешь Джиао Мэй. А я для тебя — старшая сестра. Тай Дацзе… ну или просто Седьмая. Все, все, времени нет. Собирай свои вещички, но много не бери, нам еще до кареты этой все тащить. — Сяо Тай прислонилась к двери и сложила руки на груди, глядя как Джиао заметалась по домику, поднимая облака пыли в поисках. Быстро был собран узелок, туда были сложены какие-то игрушки, швейные принадлежности, старое, ссохшееся от времени эрху с порванными струнами и треснувший фарфоровый чайник. Собираясь Джиао нечаянно задела скелет младшей Чун и тут же суетливо бросилась его собирать и устанавливать на место.

Бедная девочка, подумала Сяо Тай, вот у кого вера в человечество неколебима, что с ней не делали — а она все равно в доброту людей верила. Нет, это не она убила жителей деревни и не ее Кики с огромной лобастой головой. Это сделал ее отец, бывший наследник Фениксов по имени Мо Сюаньюй, вот кто верил в демоническое начало в людях. Печать Поглощения Ядра… теперь эта техника есть у нее на вооружении, конечно, она не собиралась пытать людей или предавать их для формирования Жемчужины Демонической Ци, но если эта печать позволяет поглощать Ци, то у этой техники есть будущее. Возможно, стоит зайти с другой стороны, возможно она сможет найти что-то, что ускользнуло от взгляда Мо Сюаньюя, в силу инерции мышления. Может быть есть не только Демоническая Ци, но, скажем — Ци Небожителей? И для нее нужны светлые чувства? На худой конец можно же эту самую Демоническую Ци из Демонических Зверей добывать, нет? Согласно теории в этом мире, даже самое обычное животное, напитавшись дикой Ци может стать Демоническим Зверем, у них какая-то там естественная культивация происходит. И тут слово Демоническая вовсе не с отрицательным посылом так названо. В мире культивации важна личная сила, а уж как она там получена — это дело десятое. И с точки зрения продвинутых культиваторов уровня Божества, то, что сделал Мо Сюаньюй заслуживает порицания только потому, что у него не получилось.

Слабаком оказался Мо Сюаньюй. Не довел дела до конца. Сорвался, поубивал деревенских, а продать свою дочь в публичный дом не решился. Но и открыться ей — тоже. Так и жил в своей пещере, присматривая за ней, да еду подбрасывая. Девушка же ничего не умеет! Она и еду просто из шкафчика достает, а откуда там еда появляется — даже вопросами не задается. И оно понятно, половину времени папаша ее под дурманом держал, чтобы вопросов не задавала, да под ногами не путалась. В самый сензитивный период времени он ее попросту маковым отваром поил чтобы спала покрепче, а не на улице с детьми играла. Сволочь, одно слово. Умеют тут людей калечить, да лучше бы он ей ногу сломал, чем так. Она ж теперь на всю жизнь калека, только на голову. У нее ни личных границ, ни социально приемлемого поведения, как была ребенком, так и осталась…

— Госпожа Седьмая Сестра! Я собралась! — торжествующе выдохнула Джиао и улыбнулась, сдувая со лба непослушную прядь: — а… мы купим боярышник на палочке и в карамели? Я один раз в жизни пробовала, такая вкуснотища!

— Обязательно купим. — кивает Сяо Тай: — и боярышник в карамели и лунные пряники. И крахмальные медовые шарики с кунжутом и черным рисом. Все купим. Да ты и сама купить сможешь. У тебя же теперь деньги есть. Вон. — она кивает на сундук: — твое приданное.

— Ой! Это же сундук отца! А я думала, куда он делся? — удивляется Джиао.

— Ну. Деревенские его специально для тебя сохранили. Так и сказали, мол, когда поедет Джиао в дальний путь мы ей с собой дадим, на дорогу, да на будущее. Особенно дядюшка Ван старался.

— Правда?! Спасибо, дядюшка Ван! Я… спасибо! Вы так меня любите! — на глазах Джиао выступают слезы, она всплескивает руками и бросается целовать скелет прямо в череп, Сяо Тай только глаза закатывает и оттаскивает девицу от покосившегося скелета за рукав.

— Все, все. Долгие проводы — лишние слезы. Пошли отсюда. — она выталкивает девицу за дверь вместе с ее узелком, подхватывает сундук под руку и оглядывается вокруг напоследок.