— Вот, что вы за люди, — говорит она: — сжечь бы вашу деревеньку… да уже постарался один. Эх… и он тоже хорош — вышел бы, просто поговорили бы. И он бы живой остался и Гвансон на берегу сейчас не лежал бы. Тьфу. — она выходит и берет девицу Джиао под руку.

— Идем. — говорит она: — а то стемнеет скоро, а там твоя кошка тебя не отпустит. Да еще, чего доброго, ногу мне откусит. Или руку. А я к своим конечностям испытываю исключительно положительные эмоции, вот как ты ко всему миру и ублюдкам в нем. Так что прибавь ходу, я в твоей… доброй деревне, населенной добрыми людьми и секунды лишней оставаться не собираюсь.

— Конечно! — девица Джиао как всегда полна энтузиазма и улыбается во весь рот. Сяо Тай все же кажется, что сейчас она выглядит все же повеселее, чем когда они в деревню возвращались. Вот до такой степени забит человек, что на все с восторгом и улыбкой реагирует, где там ее собственные чувства? Хотя… иногда из нее все же прорывается что-то, достаточно вспомнить что она про ростовщика рассказала в первую встречу. Хм.

— А насчет Кики не переживайте, Госпожа Седьмая Сестра. Кики я всегда с собой ношу! — Джиао запускает руку за пазуху и достает оттуда маленький белый предмет на кожаном шнурке, который она носит вокруг шеи. Оберег? Амулет? Сяо Тай приглядывается. Небольшой череп, белый, отполированный прикосновениями. Кошка? Нет, слишком маленький. Котенок.

— Ей нравится, что мы из дома выбрались. — доверительно сообщает ей Джиао: — она любит погулять.

— Меня вот больше интересует вопрос что она любить кушать. — отвечает Сяо Тай, вглядываясь в маленький череп: — надеюсь она святым духом питается. Или светом луны и утренней росой. Потому как если ей девицы по вкусу, то она же весь персонал «Персикового Сада» сожрет за милую душу. А мне Госпожа Вэйлин нравится, она в сянци играет хорошо, да и собеседник из нее что надо.

— Нет, она человечину не ест, у нее запах, — объясняет Джиао: — но медведей иногда может… если давно не ела. А так как все — мясо, тушенные овощи, рисовую кашу. Траву на прикормку даю. Главное, чтобы падаль не ела, а то потом живот у нее болит.

— Очуметь. — говорит Сяо Тай, поправляя сундук подмышкой, тяжелый зараза. И это с усилением, так бы она его и не подняла вовсе. Мысленно она прикидывает сколько может сожрать такая Кики, у нее же голова такая, что на ней и Сяо Тай и Джао Мэй могут рядком лечь и еще место останется. Тело у нее намного меньше, но голова… и эти клыки… брр…

Она мотает головой, выкидывая из нее картинки как голодная Кики жрет персонал «Персикового Сада» и жалуется на запах. Чего ей запах? Хорошо там все пахнут, цветочные ароматы, очень даже вкусно. Госпожу Вэйлин можно вообще вдыхать часами, вот уж мечник Гвансон был бы доволен. Бабник чертов. Она вздыхает.

— Госпожа грустит? — спрашивает Джиао: — что-то не так?

— Все хорошо. — отвечает Сяо Тай: — все просто замечательно. А ты чего такая смурная? По деревне скучаешь уже?

— Я из-за Господина Гвансона переживаю. — тихо говорит девица Джиао: — он же умер, да?

— … что?

— Я сперва вам поверила, а потом Господин Гвансон пришел и сказал… — она отводит взгляд в сторону и кусает губы: — а еще он ругался.

— Стой. Погоди… — Сяо Тай останавливается и ставит сундук на землю: — ты можешь видеть Гвансона? Но как? Стой… ты видишь духов? В смысле — призраков?

— Конечно. — кивает Джиао: — а как иначе я с деревенскими разговариваю? Они же все умерли давно.

Глава 11

Сяо Тай полулежит в огромной горячей ванной, положив руки на бортик, откинув назад голову и закрыв глаза. Горячая вода, цветочный аромат в воздухе, холодное полотенце на лоб, а по воде плавает деревянный поднос с чашками нагретого вина.

Вода чуть-чуть подается в стороны, толкает ее волной и Сяо Тай — приподнимает голову, открывая один глаз. Рядом с ней в ванной пристраивается Госпожа Вэйлин. Сяо Тай окидывает взглядом ее фигуру и задумчиво качает головой.

— Госпожа Седьмая нашла в этой недостойной какой-то изъян? — Вэйлин округляет глаза и прижимает ладошку к губам, закрывая рот: — горе мне!

— Нет в тебе, Вэйлин изъянов. Вот никаких нет. Ни по каким стандартам. — отвечает Сяо Тай, снова откидывая голову назад и натягивая холодное полотенце на глаза: — как там в сказке — аппетит говорит ужасный, слишком вид, говорит прекрасный. Это я от зависти. От черной и скукоженной зависти. От того, что кому-то все, а кому-то — ничего. Вот у меня даже титек толком нет. С другой стороны, наверное, они в бою мешаться будут. Хотя и черт с ними, пусть бы мешались.

— У Седьмой прекрасное тело… для любителя маленьких девочек. Молодость всегда популярна. Еще бы ноги в «золотые лотосы» сложить и…

— Это когда кости стопы ломают и заново складывают, чтобы нога поменьше была? В чужой монастырь со своим уставом не лезут, но это ж дикость. Варварство. Да и больно. И потом — это ж калека на всю жизнь, ни побежать, ни прыгнуть путем.

— Девушки с «золотыми лотосами» больше не бегают. И не прыгают. — грустно говорит Вэйлин, погрузившись в горячую воду и вздыхая: — боже, как хорошо. Давно уже полную цветочную ванную не готовили. Почти неделю. Это специально для Седьмой Сестры. Как инвестора и партнера.