Остальные члены собрания посмотрели на меня с осуждением. Судя по их измученным лицам, запечатывание источника прошло для них совсем не безболезненно.

— Ох, ну не смотрите на меня так, — театрально развёл руками я. — Я просто хочу, как можно скорее избавиться от этого сладкого соблазна. Вы ведь всё прекрасно понимаете, как манит тёмная магия. Как трудно устоять перед её голосом…

— Константин! — воскликнул Калугин. — Пожалуйста, потерпите. У нас высказываются по очереди. Мы дадим вам слово, когда наступит ваш черёд говорить.

— Конечно, Анатолий Юрьевич, — ухмыльнулся я. — Я с радостью послушаю остальных.

— Прошу прощения у всех собравшихся, — обратился к участникам «клуба» Калугин. — Моя задача — объяснить Константину правила наших заседаний. Много времени это не займёт.

Солнцелюбы… Как же они любят всякие правила и заковыристые законы. Хлебом не корми, но дай засранцам придумать новое правило. По какой-то причине они всегда полагали, будто в сообществе тёмных магов царит хаос и анархия.

Но ведь это совсем не так! Мы, в отличие от них, принимаем свою естественную сущность. Мы — люди — такие же животные, как волки или медведи. Или любые другие хищники. И нашим миром всегда правил сильнейший. Иерархия по силе — вот основа всех законов.

А правила и законы светлых… Что ж, их придумали специально для трясущихся слабаков.

— Первое правило, Константин, — обратился ко мне Анатолий Калугин. — Мы собираемся здесь каждую пятницу ровно в шесть вечера. Вы имеете полное право не посещать наши «посиделки», — он усмехнулся и показал пальцами кавычки. — Но первые пару месяцев я бы посоветовал вам не пропускать собраний. В противном случае закреплённый за вами агент может всерьёз заинтересоваться вашим психическим состоянием. Это очень усложнит вашу и без того непростую жизнь.

— Короче, пожалуйста, — поторопил его я. — Мы уже потеряли столько драгоценного времени на одно только правило.

Калугин раздражённо нахмурился, но быстро отпустил накопленный негатив.

— Второе правило, Константин — пока говорит один, остальные молчат и внимательно слушают. Мы друг друга не перебиваем. Позвольте остальным высказаться. Мы для того и собираемся здесь, чтобы сбросить груз и избавиться от боли, которую дарит каждому из присутствующих зачаток тёмной магии.

Слушать его бесконечную болтовню — вот настоящая боль! И как только этот мир до сих пор не вымер, раз им уже более шестисот лет правят светлые маги?

— И третье правило — откровенность. Мы говорим то, что думаем. Ничего не стесняемся. Вроде всё просто, да, Константин?

— Проще не придумаешь. Мне уже можно говорить? — вздохнул я.

— Нет, говорит только тот, у кого в руках флажок, — добавил Калугин, указав на моего соседа, в руках которого был маленький деревянный штырь с белой тканью, на которой был изображён лик Солнца.

Эй, это уже четвёртое правило! Он их на ходу, что ли, придумывает? Чёрт меня раздери, какой ещё флажок? И это — современные тёмные маги? Во имя смерти! До чего мы докатились…

Парень слева от меня сжал флажок до хруста в межфаланговых суставах, и заговорил:

— Меня зовут Артемий Костровский. И я не спал уже больше двух недель.

То-то он мне сразу приглянулся! Он чем-то на труп ходячий похож.

— С тех пор как во мне пробудилась тёмная магия, я почти не могу уснуть из-за ночных кошмаров, — протирая покрасневшие глаза, произнёс он. — Меня преследуют призраки, просят, чтобы я исполнил их желания, или просто бессвязно кричат. Но даже если я пытаюсь помочь им, они не умолкают…

О! Медиум. Только какой-то неправильный. Не припомню ни одного медиума, который бы боялся призраков! Он ведь одним чихом может прогнать любого духа. А-а-а, ну конечно… Кого он прогонит-то без доступа к тёмной магии?

Интересно светлые придумали. Магию мы вашу, значит, запечатаем, но от её пассивных эффектов страдайте и рассказывайте всем о своей боли на позорных собраниях.

— Вы закончили, Артемий? — спросил Калугин.

— Да, — кивнул парень.

— Скажите, вы регулярно молитесь Солнцу, как я и говорил? — нахмурился куратор.

— Да, конечно, Анатолий Юрьевич, — закивал Артемий.

— Значит, уже очень скоро вам станет лучше, — улыбнулся Калугин и взглянул на меня. — А теперь отдайте флажок Константину.

Артемий трясущимися руками передал мне флажок.

Проклятье, до чего же они довели обычного тёмного мага. И если представить, что таких в мире тысячи… Нельзя это так оставить.

Я выхватил из его рук флажок и заговорил:

— Господа! Да что вы знаете о настоящих страданиях? Мне тёмная магия нашёптывает совсем другое. Вам такое и не снилось. Мертвецы говорят мне, как приятно освободиться от оков и вдоволь напитаться той силой, что дарована была нам природой…