Не став медлить, ВНЭКС снова показала всем бодрый темп развития, прислав ко мне того же курьера через два дня после его последнего визита. На этот раз он доставил мне приглашение на сегодняшний вечер. А приглашали на то самое мероприятие по случаю открытия нового офиса партии ВНЭКС на козырном перекрестке шестого уровня. Инверто Босуэлл доказал не только словом, но и делом, что его планам свойственно реализоваться в назначенное время и указанным способом. Значит, ту речь обо мне, молодом честном сурвере, что никогда не будет произнесена публично, он уже озвучил, где надо и, как и ожидал, получил нужные ему уступки и поблажки. И теперь он громко праздновал победу…

Во мне сразу зашевелились всякие опасения и измышления, поднялось раздражение, захотелось избавиться от приглашения и забыть об этой ерунде. Я все же занялся подготовкой — времени было в обрез — но продолжал сопротивляться…

«Не пойду я туда» — это была первая и уже традиционная мысль, прозвучавшая в черепе глухим и слегка задушенным голосом.

«Еще как пойду!» — а это уже не мысль, а озвученное мной твердое мысленное решение, благо я уже подготовился на всякий случай — постирал и погладил относительно приличную одежду.

«Ну зачем мне туда идти? Он меня просто использовал. И там я буду как кукла тупая. Все станут глядеть, задавать гребаные вопросы… Зачем это все? Выгоды ноль» — я продолжал отчаянный самосаботаж, одновременно парируя самому себе холодными и спокойными аргументами:

«Выгода есть. Там наверняка будет еда. Вода. Напитки всякие. Обычно на таких встречах всегда раздают пакеты с подарками».

«Да я уже нормально заработал. А если что — рыбные садки всегда рядом и работа там не кончится никогда».

«Фото с родителями» — последний довод заткнул мой мысленный фонтан наглухо, а взгляд прилип к стоящей на столе старой фотографии.

Я пойду на эту встречу. Обязательно пойду. Но не стану отвечать на вопросы других — я сам буду задавать вопросы тем, кто знает ответы.

Некогда белая, а теперь скорее серая футболка, сверху ветхая, но неплохо выглядящая синяя рубашка, потертые чистые брюки, легкая небритость, стрижка налысо и едва заметный цитрусовый аромат одеколона «Праздничный сурвер» — у меня оставались остатки еще с тех времен, когда я наивный считал, что буду ходить на свидания с красивыми девушками. В таком вот виде, рассовав по карманам несколько монет и сурвпад, я отправился на мероприятие ВНЭКС. Уже выйдя и пройдя десяток шагов, чертыхнулся и вернулся обратно — забыл партийный билет. Вдруг без него не выдают подарки и еду. Вешать его на нагрудный карман рубашки я не стал, не собираясь никому и ничего демонстрировать.

ВНЭКС заняло помещения, некогда принадлежащие небольшому залу детских развлечений «Лучик Веселья». Еще во времена моего детства тут стояли древние, но функционирующие игровые автоматы, батуты, стены скалолазов, а по углам валялись подушки с неистребимыми следами пролитых напитков, вытертых соплей и выкашлянной блевоты. Еще тут плавал запах хотдогов и газированной воды с сиропом. После того как зал прикрыли, тут пару раз что-то появлялось, но держалось недолго и двери снова закрывались. Мы, пожалуй — чистильщики — единственные, кто наведывался сюда регулярно, чтобы проверить вентиляцию и туалеты. И я даже знал, где находится личный сортир Босуэлла — он наверняка занял кабинет управляющего залом.

Двери были распахнуты, вокруг них изогнулась вырезанная из раскрашенной конвеерной ленты праздничная арка, изображающая красные и серые воздушные шары. По полу тянулась красная резиновая дорожка. После празднования, фальшивые воздушные шары и «ковровая дорожка» будут вымыты, сложены и убраны на склад, чтобы впоследствии служить еще много-много раз. Да выглядит дешево — но одновременно это прекрасная демонстрация сурверского духа, отрицающего потакание бездумной расточительности и ненужной роскоши. Мы сурверы. И мы прекрасно умеем играть в дешево, сердито и вечно. Это одна из наших любимых игр, что никогда не приедается.

Большой зал был полон празднично одетого народу. Раз уж бесплатно угощают — чего бы и не зайти, верно?

Это позволило мне остаться незамеченным среди колышущейся массы и спокойно войти внутри. Там я ненадолго растерялся, приткнувшись у стенки среди жующей массы и некоторое время оглядываясь. Определив источник съестных благ — три составленных стола в центре зала — добрался туда и ухватил пару завернутых в плотную шершавую бумагу рыбных бутербродов. Обертка служила и салфеткой, а после использования отправлялась в большой бак у входа — а оттуда на переработку. Бумагу мы производили сами и из производимого нами же сырья — чем патриархи безмерно гордились. Отходя от стола, я едва не столкнулся с Сержем Бугровым. Поспешно подавшись назад, он отвел взгляд и буркнул:

— Привет, Амос.

— Привет — кивнул я, в то время как в затылке снова запульсировала фантомная боль, породившая всплеск злобы и желание ударить.

Я шагнул прочь, считая диалог исчерпанным, но он, обогнув смеющуюся парочку в праздничных колпаках, догнал меня, потянулся рукой к плечу, но вовремя опомнился и, отдернув лапу, забубнил:

— Слушай, Амос… ты меня прости. Говорю же — я не такой. И вот, глянь сюда — он постучал себя по нагрудному карману зеленой рубашки, где помимо зеленой корочки партийного билета красовалась длинная красная полоса, обозначающая, что сурвер в чем-то сильно накосячил и сейчас находится на общественно полезных работах — Я отрабатываю! Тружусь в зооуголке каждый день — убираю за кошками и собаками, за канарейками и попугаями чищу, ежиков и дикобраза развлекаю. В общем… я не плохой человек, Амос. Просто в тот день так вот все воедино сошлось — проблемы в семье, на работе…