Шрифт:
А если Кольт выйдет и увидит, что я ушёл невесть куда? Или если я выйду из-под его защиты и попаду на камеры? Что, если поднимется тревога?
Я нервно хмыкнул. Нет, нафиг эти страхи. Такой шанс может не повториться.
Оторвавшись от стены, я направился к кабинету Ингрид.
Глава 19
В приёмной Ингрид было тихо — только размеренно тикали большие строгие часы на стене, да молча, сосредоточенно что-то печатала на ноутбуке секретарша Ирочка. Может, что-то интересное? Я обошёл кругом, встав за её спиной и уставившись на ноутбук.
Не-а. Ничего интересного. Судя по тексту, выходило, что завтра, на траурной церемонии будут присутствовать репортёры с одного из крупнейших каналов. Сами они к нам напросились, или же напротив, Ингрид зазвала их сюда — непонятно, но и не особо важно.
Я поднял голову на камеру, что висела в приёмной — так, чтобы не попал экран ноутбука, а значит, прямо напротив сидящего за ним. Если камера может меня увидеть, то сейчас я как на ладони…
В любом случае, боржоми пить уже поздно. Вздохнув, я шагнул дальше и, пройдя через стену, оказался в кабинете Ингрид — небольшом, но солидно и дорого обставленном помещении. На стене — дипломы и фотографии, большой меч в красивых ножнах (куда больше того, что всё время таскала с собой ректор Немёртвого). Ноутбук на столе был закрыт, сама же Ингрид стояла у окна, держа в руке телефон и глядя куда-то вниз, на улицу.
Вот блин… кажется, она уже закончила разговор. И зачем я остановился поглядеть на ноутбук? Может, застал бы последние фразы, узнал бы что-то ценное.
Впрочем, сильно огорчиться этому факту я не успел — потому что Ингрид, словно очнувшись от своих мыслей, снова подняла телефон, набирая новый номер.
— …Миша, — выдохнула она. — Занят?
Так-так, вот это уже интересно. Я застыл у дверей, весь превратившись в слух и на всякий случай стараясь не шевелиться.
— Альтов звонил, — сообщила она. Я моргнул и стал медленно приближаться к ней — вдруг, если подобраться ближе, я смогу расслышать и фразы её собеседника! — Он уже в городе, скоро будет в Немёртвом.
Будто решив пойти мне навстречу, Ингрид отвернулась от окна и, быстрым шагом перейдя к столу, села в кресло. Я застыл на месте в каких-то двух-трёх метрах от неё.
— …разумеется, как и планировали, — она устало потёрла виски. — Угощу его тут обедом, повара уже стараются. Расскажу о том, как живёт Немёртвый… в общем, подготовлю его к нужной мысли. Главное — не торопиться, иначе мы его не уломаем, и тогда всё зря. Пусть сначала проникнется.
— Ты это… — разобрал я с той стороны голос Михаила. — Изобразить… ...траур трауром, но слишком много дел…
Не все слова можно было услышать, но хоть что-то. Я сделал ещё небольшой шаг.
Она вздохнула.
— Даже особенно изображать не придётся. Я действительно в трауре, Миша. Ты знаешь, что это крайняя мера, и я никогда бы на неё не пошла, будь другой путь…
Хм. Интересно, у них тут защищённая линия, или что? Довольно смело говорить такие вещи по телефону, если нет. Или тупо.
— К тому же, — продолжала Ингрид, — я никак не могу успокоиться после известия о том, что там был Денис Вальд.
Чего?!!! Я расширил глаза, от изумления шагнув ещё ближе; теперь я стоял прямо за спиной у Ингрид.
— Брось, — сообщил Михаил; теперь я отчётливо, хотя и тихо, слышал его слова. — Все смертны, Ингрид. И твой Денис Вальд тоже смертен. Его мог сбить автобус уже на следующей неделе, или кирпич с крыши на голову упасть…
— Да, наверное, — согласилась Ингрид, глядя куда-то в пустоту. — Но мы этого не знаем. Вдруг бы он жил долго и счастливо до самой старости? А теперь я всегда буду жить с осознанием того, что причастна к смерти сына Вальдов. Того, кому должна была помочь, а не убивать.
Нет, у них совершенно точно закрытая линия, иначе она бы такое болтать не стала. Но… о чём она, блин?!
— Тот парень, который должен был быть на его месте, но остался дома, наверное, в рубашке родился, — она снова вздохнула. — Как бы я хотела, чтобы это был он…
Да ладно. Я недоверчиво уставился на Ингрид. С чего такие нежности? Да, она знала моих родителей; да, она слегка помогла мне при поступлении в Немёртвый. Но, блин! Она не была мне второй матерью или заботливой тётушкой, не кормила меня супом, гладя по голове, я не проводил у неё счастливые выходные. Что ещё за новости?
— Вот и излей свою печаль Альтову, — Михаил, похоже, тоже не понимал Ингрид — или понимал её не до конца. — Может, убедительней выйдет.
— Может, — упавшим голосом произнесла та. — Может.
— Главное — помнить, ради чего мы это делаем, Ингрид.
— А я, по-твоему, не помню? — теперь тон ректора сделался резким. — Я живу ради этого все последние пять лет, Миша. Все жертвы, на которые я пошла, все риски, которым себя подвергаю — только ради этого.
Стоп. Пять лет? А вот и первая зацепка. Что такого случилось пять лет назад? Можно ли это как- то выяснить?