— Ну, естественно, нет, — даже немного обиделся Ян. — Не для того мы тебя наряжали, чтобы прозябать тут.

Водитель проехал площадь насквозь и остановился у решетчатых ворот, возле которых стояло несколько гвардейцев и распорядитель, прямой как жердь. Ян помог Эмили выбраться из машины и повел прямиком к конвою.

— Рыцарь Цзяо Ян с виконтессой Эмили. На праздник, — сообщил он с видом чистокровного аристократа, ничуть не переигрывая.

— Входите… сэр, — распорядитель криво усмехнулся, явно прекрасно зная, кто на самом деле стоит перед ним, но все-таки посторонился, пропуская пару во внутренний дворцовый парк.

— Ты еще и рыцарь, — не смогла скрыть своего удивления Эмили.

— Удобно, не правда ли? — заговорщически подмигнул Ян.

Внутри было куда просторнее, всюду горели таинственные, наверняка, колдовские огни, а гости поражали роскошью туалетов.

Расторопные официанты скользили по парку, предлагая гостям шампанское и закуски.

Ян тут же отыскал небольшой столик, за которым можно было есть стоя, потом отобрал у двух пробегающих слуг по подносу игристого вина и тарталеток.

— Нет ничего вкуснее бесплатных деликатесов, — прокомментировал он и щедрым жестом указал на отвоеванное Эмили. — Налетай!

Долго уговаривать девушку не пришлось — запах от угощений шел совершенно дивный. А уж шампанское — когда еще попробуешь из королевских запасов?

Но уединение их было недолгим.

Внезапно к столу подошел мужчина с тем самым "взглядом тигра и высокомерием дракона". Волосы незнакомца были длинные и светлые, что резко контрастировало с абсолютной чернотой его костюма.

— Кто это тут? Неужели "рыцарь Цзяо Ян"? — с усмешкой спросил мужчина. — Тот самый рыцарь, который живет в конуре среди бедных кварталов, и при этом тратит эссенцию, как будто она бесконечная. И почему парламент вообще присвоил тебе "рыцаря"?

— Потому что они сказали, что "барона" я не заслужил, — пошутил Ян, но в этот раз голос его звучал иначе, нежели он разговаривал с Генри и всеми остальными. Создавалось впечатление, что он и впрямь не желает конфликта с этим человеком. — Здравствуйте, лорд Люциус.

И едва уловимо кивнул куда-то в сторону.

Эмили очаровательно улыбнулась и плавно кивнула в знак приветствия. Помня наставления перед приемом, она правильно истолковала намек Яна.

— Прошу прощения, джентльмены, я вынуждена покинуть ваше прекрасное общество. Хочу осмотреться.

Отчасти, это было продиктовано желанием самой Эмили — кто бы мог подумать, что она, простая южноамериканская девчонка когда-нибудь окажется на балу у британской королевской семьи? Гранбретанской, но не важно.

В дальней части парка она нашла оранжерею с самыми разными цветами, что источали дивный аромат.

Успела выпить еще пару бокалов шампанского, познакомиться с парочкой “сэров” и “лордов”, которые, выразив свое восхищение, тут же уносились куда-то дальше — засыпать комплиментами других дам, и, вроде бы, разок приметить Матильду, чью разбитую физиономию очень плохо скрывал тройной слой пудры и яркая красная помада.

Вдруг со ступеней, ведущих в недра дворца взревели трубы, и герольд зычным голосом проорал:

— Приветствуйте ее императорское высочество принцессу Эмилию!

Принцесса вышла на крыльцо в сопровождении не менее чем десятка гвардейцев. Она была невысокой, маленькой и издалека могла сойти за совсем еще девочку. На серебристых волосах лежала корона из пары сотен бриллиантов, а белое платье оказалось расшито бусинами с эссенцией, как символ богатства королевской семьи одновременно — магической силы самой принцессы.

Все присутствующие, не сговариваясь, склонились в глубоком поклоне. Вместе с другими поклонилась и Эмили, а когда приветствие закончилось, она, посчитав, что прошло достаточно времени, пошла искать единственного своего знакомого.

Ян нашелся там же, где и был, допивая уже неизвестно какой по счету бокал шампанского.

— Я смотрю, что ты вновь в одиночестве.

— Ага, — как-то тоскливо вздохнул Ян. Его лицо было обращено к принцессе, но глаза что-то высматривали в толпе. — Я так давно не ходил на подобные приемы, что забыл, какая это скукота. Даже Люциус докапывался до меня в три раза меньше обычного, а он из тех людей, кого хлебом не корми, дай сказать гадость любому недостаточно, по его мнению, благородному. Все такие приличные, аж противно. Вот скажи мне, Эмили… — он уставился на спутницу с каким-то очень нездоровым интересом. — Вот что бы ты сделала, чтобы тут стало хоть чуточку веселей?