— Не знаю, — честно призналась Лакшери, и на мгновение в её интонациях появилась опаска. — Видения и знания приходят сами, я не умею их вызывать намеренно. Но могу сказать точно, что мы все сегодня вернёмся в Замок и будем учиться дальше. Меня и Орка не отчислят…

Хоть я и не верил во всякие предсказания, но эти слова меня несколько воодушевили.

— Орк, ты почему перестал грести? — напряглась Аня, заметив, что я уже минуту не двигаюсь.

— Сушу вёсла. Мы уже достаточно отошли от берега, чтобы завести мотор, — пояснил я, поднимаясь на ноги. — Заводи. А ты, Лакшери, показывай короткий путь, как обещала.

Сам я улёгся на дно лодки и закрыл глаза, собираясь хоть немного отдохнуть до того, как начнётся вот это вот всё. Под рокот двигателя заснуть оказалось проблематично, но урывками подремать получилось, что неплохо.

Наша лодочка бодро резала тёмные воды, мотор тихо урчал, разрезая ночную тишину. Лакшери уверенно вела нас по извилистым протокам. Я лежал на дне лодки, прислушиваясь к звукам ночи и больше надеясь на слух, чем на зрение.

Внезапно Аня вскрикнула, и я тут же схватился за дробовик, готовясь к бою. Но девочка всего лишь указала рукой на свет фар множества машин, которые медленно двигались по дороге вдоль изломанной береговой линии.

— Это Орден, — прошептала Лакшери, и её глаза сузились от напряжения. — Они нас не заметили.

Она закрыла глаза и сосредоточилась, её дыхание стало глубже и медленнее. Через несколько мгновений она открыла глаза и посмотрела на меня.

— Они не знают, что мы здесь, — сказала она. — Можем двигаться дальше.

Я облегчённо вздохнул и закинул дробовик за спину.

— А говорила — по заказу никак, — проворчал я. — Ладно, идём дальше.

— Это был не заказ, — упрямо поджала губы ботанка и отвернулась, кажется, обидевшись.

Мы продолжили свой путь, но теперь я был более насторожен. Однако больше ничего не случилось, и вскоре мы достигли места, где озеро разделялось на несколько рукавов. Лакшери уверенно выбрала нужный путь, и мы двинулись по довольно узкому водоёму, который становился всё более извилистым и тёмным и вскоре окончательно превратился в широкий канал с обрывистыми берегами.

— Ты уверена, что мы куда нужно плывём? — проворчал я, подняв голову, чтоб осмотреться. — Как-то очень уж далеко.

— Уверена. Скоро будем на месте, — просто и спокойно ответила Лакшери. — Лучше скажи мне, что ты знаешь о Графине? Тебе не кажется, она стремится к большему, чем просто образование для студентов?

— В каком смысле?

Я бросил взгляд на тихим сопением занявшую моё место Аню — азиатке тоже хотелось подремать. Но нас она вряд ли могла слышать из-за рокота двигателя.

— В прямом. Напоминаю, Орк, я тебе не враг и досье на тебя не собираю. Просто спросила, — насупилась ботанка. — Хватит уже валять дурака, этой своей нарочито грубой маской мужлана ты никого не обманешь. Халву разве что…

Я посмотрел на Лакшери долгим оценивающим взглядом и выдал:

— А ты горячая штучка. Я б тебе вдул.

На лице молодой женщины сменилась целая череда выражений. Непонимание, удивление, оскорбление, гнев. И, наконец, она улыбнулась. Слегка двинув меня под бок кулачком, она выдавила, сдерживая смех:

— Дурак…

— Он самый, — серьёзно согласился я.

— Самокритика хороша в меру, — парировала Лакшери. — Так почему ты считаешь себя дураком?

— Потому что я вытянул выигрышный билет в кровавой лотерее Улья. Настоящий джекпот — обучение в Замке могу только с этим сравнить. Но вразрез со своими собственными интересами я почему-то прусь в компании странной девахи, которая со стопроцентным зрением, но всё равно ходит в очках, и подростком. И не куда-нибудь, а нейтрализовать опасную банду психов-сектантов, приколачивающих иммунных к крестам. И почему-то верю словам о том, что спасти их можем только мы, трое знахарей-недоучек, но уж точно не наши преподы, сопровождаемые тяжёлой техникой и бойцами Ордена, — я развёл лапы в стороны. — Да и вообще, какое мне до всего этого должно быть дело, а? В сущности, мне эти студенты никто. Даже Щегол мне был никто и звать никак. А при мысли о мести за него кулаки так и сжимаются без всякой команды со стороны головного мозга, в наличии коего я уже сильно сомневаюсь.

— Тогда зачем ты едешь их вызволять? — удивилась моя собеседница.

— А вот чёрт его знает, — честно признался я. — Наверное, какое-то болезненно обострённое чувство справедливости, что ли. Не заслужили они смерти на кресте. Ладно, на хрен это. Лучше ты мне скажи, что там за «истинные намерения» у Анваровны?

— Я всегда задаюсь вопросом о том, что скрывается под поверхностью тёмной воды, — поэтично ответила Лакшери, легко переключившись обратно на тему графини. — Замок — это питательная среда для чего-то большего — силы, которую даже Графиня, Ректор Хёгни и Авессалом Валерьевич не могут полностью контролировать. Но достоверно я знаю только об Ольге Анваровне. Она вообще альтернативно одарёнными знахарями очень интересуется.

— «Альтернативно одарёнными»? — переспросил я, чуть не расхохотавшись, в моей прошлой реальности так называли совсем уж особенных субъектов. — Это как?

Лакшери, словно не заметив подначки, продолжила:

— Я хотела сказать, что она интересуется студентами с нестандартными талантами. Ну там сочетание Даров, определённые грани или, как у меня, видения эти. Меня, кстати, она в Замок и пригласила. Прислала официальное письмо с попутными караванами. Даже не представляю, сколько оно ко мне добиралось. Я его как прочитала, поначалу даже не поверила. Но потом поняла, что это мой шанс стать кем-то, а не обычной чудачкой.