Шрифт:
— Да, «доцент», — утвердительно кивнул Иван.
— Ну, раз все в сборе, давайте начинать, — произнес Лазарь Селивёрстович, довольно потирая руки.
— Что начинать? — не понял Трефилов. — Товарищи, кто-нибудь объяснит мне, что здесь, в конце концов, происходит?
Глава 13
Май 1936 г.
СССР
Москва
— Я предлагаю провести испытания вашей машины, чтобы убедиться в её работоспособности, уважаемый Бажен Вячеславович, — искренне улыбнулся Фролов
— Все равно не понимаю, — замотал головой профессор, — причем здесь органы государственной безопасности и моя теория?
— Я постараюсь доходчиво объяснить, товарищ Трефилов, — вкрадчиво произнес Лазарь Селиверстович, — причем здесь органы государственной безопасности. Вы, наверное, просто не понимаете, что изобрели?
— В смысле? — не понял профессор. — Если кто и разбирается в теории «длинного времени», то только я! И для науки…
— Мы сейчас с вами не о науке рассуждаем, — перебил профессора чекист, — а об обороноспособности нашей Родины! Вы хоть знаете, что сейчас в мире происходит?
— Я как-то не следил за новостями… — растеряно признался Трефилов.
— Бажен Вячеславович даже ночами работал, не спал, чтобы свою теорию до ума довести! — выступил в защиту профессора Сергеев. — Опыты на себе ставил, чтобы машину свою испытать…
— За это, профессор, вам почет и уважение! — искренне произнёс Фролов. — Наука наукой, но и за страну переживать надо — а вдруг завтра война? Вы уж, Бажен Вячеславович, и этот существенный моментик из виду не упускайте, пожалуйста!
— Да-да, я обязательно… — Закивал головой профессор. — Но вы так и не сказали: как связаны моё изобретение и обороноспособность страны?
— Ох, и странный вы народ, ученые, — покачал головой Фролов. — Умные, образованные, но иногда дальше своего носа ничего не видите. Что ваша машинка может сделать с обычным человеком, если увеличится его время? Ну, профессор! Неужели этот простой вопрос поставил вас в тупик?
— Ничего меня в тупик не ставит! — огрызнулся профессор. — По отношению к абсолютному времени скорость такого человека может возрасти в разы, а из физики мы знаем, если возрастает скорость — возрастает и кинетическая энергия.
— То есть, такой человек становится сильнее? — по-простому переиначил слова профессора Фролов.
— Да, — согласился профессор, — несомненно станет сильнее…
— Сильнее, быстрее, ну, давайте же, профессор! — подстегнул Трефилова старший лейтенант госбезопасности. — Вы же умный человек, товарищ профессор!
— Идеальные солдаты! — бухнул Трефилов, попав «в яблочко».
— Браво, Бажен Вячеславович! — Даже зааплодировал Фролов. — Каждый из таких солдат будет стоить двух-трех-пяти-десяти солдат противника!
— А то и больше, — произнес Трефилов, — смотря, насколько его удастся ускорить…
— Вы должны понимать, Бажен Вячеславович, что мы, возможно, стоим на пороге новой войны! И каждое изобретение, способное увеличить обороноспособность нашей страны — сейчас на вес золота!
— Понимаю, — взгляд Трефилова потух, — мне предстоит повторить путь Альфреда Нобеля, всю жизнь проповедовавшего пацифизм, но прославившегося за изобретение по уничтожению себе подобных — динамита.
— Не переживайте вы так, профессор! Зато подумайте о том, сколько жизней наших советских товарищей вы сможете спасти!
— Я понимаю, понимаю…
— Так давайте начинать! — нетерпеливо предложил Фролов.
— Это невозможно! — неожиданно заявил Сергеев.
— Отчего же? — спросил Фролов.
— Видите ли, товарищ старший лейтенант государственной безопасности… — «официально» произнес Сергеев.
— Лучше — Лазарь Селиверстович, — подсказал Фролов. — Оставим ненужный официоз.
— Лазарь Селиверстович, — послушно продолжил Сергеев, — опыты можно проводить только на живых людях, а это очень опасно! Опыты на животных, к сожалению, не дали результатов… — И доцент виновато развел руками.
— Но, если мне правильно доложили, — возразил Фролов, — профессор Трефилов нынешней ночью поставил опыт на себе, и ничего — жив-здоров…
— Это могло быть случайностью! Он потерял сознание во время его проведения! Возможно, только это и спасло его от гибели! — возбужденно затараторил Сергеев. — Можете считать меня трусом, но лично я — боюсь за его здоровье!
— Я готов повторить! — Глаза профессора вновь загорелись неподдельным азартом настоящего исследователя.
— Нет-нет, профессор, — моментально охладил его пыл Фролов, — если с вами действительно что-то случится, кто потом со всем этим разберется?