Разозлившись на себя окончательно, Рик таки вылез из этого нездорового потребительского куража и с энтузиазмом принялся воплощать в жизнь то, что запланировал для себя ранее. В первую очередь, естественно, он решил сводить Виго в приличную харчевню и вкусно накормить. Он выбрал подходящее заведение недалеко от дворцовой площади, провел там накануне предварительную дегустацию блюд и остался весьма доволен. Когда Рик озвучил свое предложение принцу, тот, по обыкновению своему, молча уставился на своего телохранителя, как на диво дивное, чудо чудное. Рик применил все свое красноречие, чтоб описать уют самого заведения, вкус блюд, которыми он намеревался угостить своего подопечного, он чавкал и причмокивал, жмурился от удовольствия, живописуя все прелести процесса употребления этих яств.

Судя по непрестанному сглатыванию слюны, принц высоко оценил презентацию Рика. Видно было, что он очень хочет пойти, но что-то его сдерживает. Чтоб окончательно разрушить сомнения принца, Рик вдохновенно начал изображать пантомиму, в лицах показывая, как они пришли в харчевню, сели за стол, как прибежала обслуга и натащила им всякой вкуснятины, как он сам начал уплетать за обе щеки, а Виго при этом жеманился, капризничал и надувал губки. Рик так уморительно все это изобразил, что принц сперва прыснул, а потом покатился со смеху, мгновенно превратившись из привычно обмороженного чурбана в обыкновенного жизнерадостного мальчугана.

Эта метаморфоза потрясла Рика до глубины души. И он внезапно понял, что теперь не позволит Виго заледенеть снова. Теперь он сделает все для того, чтоб этот мальчик окончательно оттаял и перестал быть унылой тенью самого себя. Отсмеявшись Виго посерьезнел, вздохнул и сделал признание, которое Рика несколько озадачило:

– Я не могу выходить из стен дворца, у меня агорафобия, боязнь открытых пространств. Спасибо тебе, Рик, за приглашение, но я не могу его принять. Это невыполнимо.

– Ух ты! И как эта агро… арго… фобия проявляется?

– Когда я оказываюсь вне стен дворца или в толпе людей, мне становится плохо, и я теряю сознание. Становится нечем дышать, сердце выпрыгивает, голова сильно кружится. Так что, извини, ничего не выйдет.

– Ну, это мы еще посмотрим! – Рика не так-то легко было смутить несбыточностью мечт. – Как часто ты вообще пытался выходить из дворца? Когда? С кем?

– Пару раз за последние года три. Один, конечно, с кем же еще. Я это делал по ночам, чтоб никто не видел. Меня хватало шагов на десять. Когда приходил в себя, просто заползал обратно.

– Все понятно! Просто ты был один, поэтому и падал. А со мной-то ты с чего будешь падать? Да даже, если вдруг и решишь упасть, я тебя поддержу. – Рик спохватился, что ни с того, ни с сего начал называть принца на «ты» и напрочь забыл про «ваше высочество», но, подумав, решил не заморачиваться.

Принц тоже отметил про себя этот факт и чрезвычайно обрадовался. Его всегда раздражали все эти расшаркивания и славословия. А теперь он почувствовал, как это приятно – общаться с кем-то на равных.

Рик не привык оттягивать неизбежное:

– Ну что, идем?

Виго серьезно кивнул.

Пройдя длинными коридорами к задней двери, ведущей в парк, они остановились, и Рик распахнул дверь. У Виго противно заколотилось сердце, закружилась голова, мальчик, задыхаясь, шагнул вперед: «Раз… Два… Сколько шагов он сможет преодолеть на этот раз?» И почувствовал, как его ладонь сжала сильная и жесткая рука Рика. От неожиданности Виго споткнулся и вцепился в телохранителя обеими руками. Рик что-то говорил, но мальчик, оглохший и не разбирающий слов, просто шел туда, куда вел его тот, кому он доверял.

Постепенно Виго стал приходить в себя, начал слышать и видеть мир вокруг. Вместо оглушающего, надсадного стука собственного сердца, он услышал щебет птиц, увидел цветущие деревья и кусты, ощутил прикосновение ветра на своем лице. Это было так поразительно, что он остановился, подставил ветру свое лицо и счастливо засмеялся. Рик улыбался, глядя на него.

Сели отдохнуть на лужайке возле заброшенного фонтана. Фонтан требовал реконструкции, но в этой части парка мало кто бывал, поэтому ремонтные работы откладывались на неопределенный период. Принц пребывал в эйфории. Рик наблюдал за ним. Обоим было хорошо. Поэтому они не заметили слежки.

Рик сидел на каменной скамье в Аллее Скорби. Вспоминая и обдумывая происшедшие события, он словно рассказывал о них своим родителям, покоящимся здесь, делился с ними и радостями и горестями своей нынешней жизни. Он давно уже приметил, что здесь и думается лучше, и ответы на животрепещущие вопросы приходят быстрее. Как будто и впрямь получаешь советы от умерших родителей.

Рик вспомнил обалдевшее лицо Виго, вышедшего из примерочной в швейной мастерской, где ему на заказ пошили комбез черного цвета, напоминающий штатную амуницию телохранителей. Только портупеи не хватает да высоких ботинок со шнуровкой. Разношенные туфли не по размеру на ногах принца смотрелись комично, и Рик повел его в мастерскую сапожника, находившуюся неподалеку. Там из готовой обуви подобрали приличные ботинки на мягкой, удобной подошве, и когда принц переобулся, старые туфли без всякого сожаления были выброшены в ящик для отходов.