Виго налюбоваться не мог на самого себя и постоянно смотрелся в любые отражающие поверхности: будь то зеркала в мастерских галантерейщиков, либо блестящая поверхность чайника в харчевне, либо лужа на дороге. Столько благодарности в глазах ближнего Рик никогда не видал, и прям купался в славе и благодати, изливавшейся на него от пребывающего в состоянии эйфории принца.

Виго все еще временами начинал испытывать признаки агорафобии, и ему часто приходилось брать Рика за руку. Принц это проделывал, очаровательно смущаясь и краснея, как девочка. Рик делал вид, что все нормально, что это дело обычное, и лишь успокаивающе сжимал ладошку Виго в своей руке. Через некоторое время дыхание принца выравнивалось, приступ проходил, но Виго не спешил отцепляться от своего телохранителя, стараясь продлить ощущение спокойствия и защищенности, которого ему так давно не хватало.

Рик в такие минуты переполнялся гордостью и каким-то непривычным чувством умиления что ли. Ему нравилась эта детская доверчивость принца. Рик всегда хотел иметь брата или сестренку и, честно говоря, частенько завидовал принцам: иметь столько братьев – это же такое счастье! Есть о ком заботиться, с кем поиграть и повеселиться, с кем можно поделиться своими секретами и кто всегда поможет и поддержит в трудную минуту.

Почему всего этого был лишен сам Рик, понятно – так сложилась жизнь. Рик был поздним и единственным ребенком любящих родителей. И ранняя смерть матери, а потом и отца, не позволила осуществиться его мечте о братике или сестричке. Но почему Виго, имея многочисленных братьев, и вполне себе живых родителей, явно страдает от отсутствия тепла и любви? Что не так в этой королевской семейке?

Рик вспомнил аудиенцию у королевы в первый же день своей службы во дворце. Его вызвали внезапно, когда он получал амуницию в Службе Внутренней Охраны дворца. Не успев даже переодеться и принять должный вид бравого телохранителя, он был вынужден предстать пред очи королевы Эвелины в чем был: в старенькой, видавшей виды курточке, и штанах, перешитых из рабочего комбеза отца. Рик преклонил колено перед королевой, величаво восседавшей в кресле с высокой резной спинкой. Ее руки спокойно лежали на подлокотниках, а глаза внимательно изучали того, кто так внезапно заставил ее нервничать своим весьма скандальным назначением на должность.

Эвелина решила сама пообщаться с новоиспеченным телохранителем Тринадцатого принца и постараться выведать, с какой целью ее венценосный супруг назначил этого паршивца на штатную должность. Что король задумал за ее спиной? В чем подвох?

Эвелина велела Рику подняться. Тот вытянулся во фрунт, всем своим видом выказывая желание ревностно служить Ее Величеству. Интересно, чего она хочет? В голосе включила мягкие, покровительственные нотки, говорит о материнской любви к последнему по счету принцу и заботе о его благополучии, а глаза холодные и колючие – так и сверлит ими Рика. Расспрашивает о короле: что тот рассказывал о принце, да что хотел, да что обещал? Рик на все вопросы отвечал с готовностью, но невпопад, переспрашивал по несколько раз, делая вид, что не понимает вопросов.

Королева начала проявлять признаки нетерпения и даже некоторое раздражение тупостью этого переростка: «Да он примитивен! Посмотрите на него – двух слов связать не может, преданно смотрит в глаза, готов падать на колени при малейшей возможности выказать свое раболепие». Эвелина встала и, медленно по широкой дуге, обошла Рика, словно пытаясь высмотреть все, что он скрывает от нее. «Хм, парень хорошо сложен, широкие плечи, тонкая талия, мускулистые ноги. Весьма развит для своего возраста. Про таких говорят: "сила есть – ума не надо". Хм-Хм. Круглая голова с крепким, выпуклым лбом, светлый ершик жестких волос. Смуглая кожа и раскосые глаза выдают в его крови наличие гена степных кочевников. Дикий народец, однако. Интересно, в каком поколении?»

Рик преданно пялился на королеву, отлично справляясь с ролью недалекого, туповатого служаки, готового на все ради тепленького местечка во дворце. Королева еще раз попыталась пробиться сквозь слой его закоснелой дремучести и, в конце концов, вынесла вердикт: «Туповат, но может пригодиться в будущем для черной работы». На этом она успокоилась, расслабилась и даже благосклонно приняла заверения расчувствовавшегося и прослезившегося придурка в великой преданности и обещание выполнить любой приказ Ее Величества ценой своей жизни. Кое-как его вытолкали за дверь, откуда он еще кричал: «Слава Ее Величеству!» – и не хотел уходить, не поцеловав туфельку королевы.

В общем, повеселился тогда Рик от души. Посмеялся и забыл. Но сейчас, вспоминая эту аудиенцию, почему-то ощутил легкое беспокойство. Тайна, окружавшая жизнь Тринадцатого принца, сперва казавшаяся легким флером, постепенно обретала пока еще смутные очертания, на грани догадок, но уже причиняющие душевный дискомфорт. Ощущение некой опасности что ли. Какая опасность грозит принцу, и от кого, Рик еще не понял, но принял решение во всем разобраться.

Может, поговорить с королем? Но как это сделать? Рик больше не сталкивался с ним в Аллее Скорби, а выбить аудиенцию у короля простому смертному, соблюдая субординацию – за гранью реальности. Скорее небо с землей поменяются местами. Спросить у Виго, может, у него есть какой-нибудь канал связи с отцом. Хотя верится с трудом, учитывая обстоятельства.

Рик засиделся уже заполночь. Луна лениво вылезла из-за облаков и осветила аллею и надгробья, придавая теням от камней и деревьев самые причудливые формы. Ночь была тихой, безветренной, все, казалось, застыло в безмолвии, даже цикады притихли. Гроза что ли будет? Рик тоже притих, нахохлившись на скамье. Думать устал, а сна еще ни в одном глазу. Так и сидел бездумно, выискивая смешные формы теней – вон та на зайчика похожа, а та – на гномика – пока вдруг не заметил краем глаза, как одна из теней медленно отделилась от старой акации и двинулась в его сторону. Душа мгновенно ухнула в пятки. Но Рик справился с паникой, медленно повернул голову и недобро уставился на подходившего к нему человека.