Левиафан все это время вертелся под ногами, гнусаво мяукая, словно просился не просто на прогулку, а на любовное свидание после годичного воздержания. Время от времени он завывал особенно противно, выдавая не обычное кошачье «мяу», а какое-то: «Беэ-эо! Вэ-э-эо…»

– Можешь помолчать? – не выдержал Вальтер. - Я пытаюсь сосредоточиться?

Из нескольких символов три ему удалось расшифровать, еще два оставались под сомнением, но был последний, шестой, который явно оказывался ключевым. И что с ним делать?

– Уэ-э-э! – взвыл кот особенно противно.

– Знаешь, что?
– не выдержал Вальтер. - Или заткнись или помоги!

– Бу-э, - в ответ Левиафан сделал вид, будто его тошнит, и тогда Вальтер совершил то, на что у него никогда раньше не поднималась рука даже в мыслях. Он размахнулся и… пнул кота ногой.

Тот от неожиданности вякнул и…

Пролетел сквозь стену.

Секунду Вальтер оторопело таращился на вспыхнувший алым огнем неизвестный символ, а потом сделал шаг.

Ему показалось, что его замуровали в стене. В нос, уши, рот словно набилась каменная пыль. Сдавило грудь, живот и пах. Юноша попытался всхлипнуть от боли, но воздуха не хватало. Нельзя было пошевелить ни рукой, ни ногой. Он был обречен оставаться тут навеки, застряв в стене и…

И тут его выбросило в коридор.

Легкие рвались от недостатка воздуха. В голове шумело и звенело, перед глазами все плыло. Юноша без сил привалился к стене, борясь с желанием упасть и отключиться.

– М-молодец, хозяин! Пр-рошел! – шершавый язык прошелся по его лицу. - Тепер-рь за мной! Не отставать!

– Что это было?
– с трудом выдавил он, выпрямляясь. Нет, он не спит. Такого во сне точно быть не может!

– Потом р-раскажу! Тихо. Молча. Одно твое слово и…

Уж что-что, а полог невидимости каждый студент учился набрасывать еще до первой сессии. А как иначе проскользнешь мимо бдительных дежурных? Как незаметно подсмотришь в работу отличника? Как подслушаешь, о чем за закрытыми дверями совещаются преподаватели? Как вообще что-то подслушаешь? Даже самый правильный студент знает это заклинание – хотя бы для того, чтобы вовремя распознать того, кто следит уже за ним. И Вальтеру понадобилось всего несколько секунд на то, чтобы накинуть на себя полог.

– За мной!

Задрав хвост, Левиафан решительно пошагал по коридору. Даже не пошагал, а продефилировал, как умеют только коты и хозяева жизни. Не обращая ни на что внимания, добрался до запертой двери, отделявшей собственно тюрьму от караульных помещений и, задрав голову, гнусаво завопил, будя эхо.

– Му-я-а-а-ао! Мэа-а-а-у-у! Уо-а-а-ау! Уй-я-а-а-ау!

Эхо проснулось, с готовностью подхватив кошачьи вопли. Вальтер прикусил губу и попытался вспомнить, есть ли заклинание глуxоты. Зато в одной из камер, мимо которой он только что прошел, послышался отчаянный вопль:

– Заткнись, скотина! Сволочи! Кто его сюда пустил?

– Уэ-э-э! – отозвался Левиафан на эту критику.

– Убейте меня! – в дверь камеры принялись чем-то колотить.

Кошачий концерт продолжался еще минуты три, за которые Вальтер успел от души посочувствовать обитателю соседней камеры, позавидовать глухоте стражников и проклясть их за ту же глухоту.

Наконец, с лязгом отодвинули засов. На пороге возник стражник с факелом в одной руке и табуреткой в другой. Левиафан испустил поcледнюю руладу и замолчал.

– Ты глянь-ка, и правда кот! – сообщил стражник кому-то за спиной. – И как ты туда пробрался?

Кот не удостоил его и взгляда.

– Ладно, иди, - стражник посторонился, распахивая дверь чуть пошире.

Левиафан не тронулся с места.

– Иди уже! – дверь распахнули ещё чуть-чуть.

Кот продолжал стоять.

– Эй, ты чего? Ты проходить будешь или нет?

Левиафан и ухом не повел. Вальтер, стоявший у него за спиной, начал слегка нервничать.

– Вот скотина, – стражник сплюнул и начал закрывать дверь. - Ну и оставайся тут до утра!

– Нее-е-ет! – взвыли из соседней камеры. – Заберите его, будьте людьми!

– Иди уже, скотина! – дверь распахнули во всю ширь. – Мне что, до конца смены тут торчать?

Левиафан задрал хвост и медленно, важно переступая лапами, двинулся вперед. Вальтер, затаив дыхание, за ним.

– Ну, ты, скотина, лапами шевели!

Кот тут же шлепнулся на задницу и принялся вылизывать себе пузо.

– Ах, ты… - стражник занес ногу для пинка.

– ?ык! – громко сказал Левиафан, выпрямляясь. Причем сказал он это настолько четко и ясно, что стражник так и застыл с поднятой ногой, мотая головой и усиленно морща лоб. Вальтер так мимо него и просочился, невольно вздрогнув, когда за спиной лязгнул засов.

Пронесло. Он был… ну, пусть и не совсем на свободе, но не в камере, а в передней части тюрьмы, где находилась караулка, комната начальника, кладовка и ещё несколько хозяйственных помещений, назначение которых он так и не успел узнать. И, откровенно говоря, что-то не горел таким желанием.

Несколько минут Левиафан совершал обход вверенной территории. Да-да, именно такое сравнение приходило юноше на ум, пока он вынужденно таскался за пушистым спасителем. Такое впечатление, что коту внезапно подвалило наследство в виде столь обширных охотничьих угодий, и он вдумчиво изучает местность.