Что меня удивило в Гватемале?

Отношение к телу.

Часто спрашивают, просят рассказать какой-то особо удививший факт, а я почти всегда запинаюсь и долго думаю. Потому что на первый взгляд ничего так уж сильно меня там не удивило. Ну, по крайней мере, вот прямо такого, чтобы до состояния шока – такого точно ничего.

Но кое-что, завладевшее моим вниманием, всё ж таки было.

Ну например, – отношение местных жителей к своему телу.

Пациентка – молодая женщина с младенцем на руках. Спокойно отвечает на вопросы медсестры, спокойно периодически встаёт со стула: взвесить ребёнка, показать больные места. Так же спокойно приподнимает блузу и кормит малыша – не прикрываясь, не смущаясь, не спрашивая предварительно разрешения.

Из одного первого случая не хотелось делать выводы. Но случаи повторялись, по нескольку раз каждый приёмный день. Матери спокойно кормили младенцев не только в присутствии медиков, но и просто в очереди перед клиникой, на глазах у других пациентов – и знакомых односельчан, и вообще незнакомых, приехавших из чужих деревень. Легко позволяли фотографировать процесс кормления.

Сначала я смотрела на самих этих кормящих женщин. Потом – на реакции окружающих. Спокойными оставались абсолютно все. Никто из присутствующих любого пола и возраста не рассматривал происходящее пристально, с интересом. Никто из присутствующих не отводил стыдливо взгляда, не пытался нарочито сфокусироваться на «нейтральных» объектах.

Похожее довелось наблюдать не только с кормящими женщинами. Практически все пациенты с готовностью демонстрировали любые участки тела, не прикрываясь и не смущаясь. Иногда пациентки просили, чтобы при их осмотре, помимо лечащего врача-мужчины, в кабинете присутствовала врач-женщина. Но именно – присутствовала, не обязательно заменяла коллегу. Я спросила одну пациентку после осмотра, почему она так попросила.

– Мне очень страшно оставаться наедине с мужчиной. Думаю, это опасно.

– Опасно именно потому, что вам одежду нужно снять для осмотра?

– Нет, просто опасно быть с мужчиной вдвоём в одной комнате. Не так важно, в одежде я или без неё. Надо, чтобы ещё кто-то был. Так лучше.

Позже обсуждали эти наши наблюдения с медсестрой Мириам. Гадали – почему так. Сошлись на том, что местные жители настолько привыкли к телу – своему и чужому, что оно является естественной частью их жизни. Частью, которой не восхищаются, но и не стыдятся. Оно просто есть, и с ним живут.

Впрочем, вряд ли может быть иначе в деревнях, где все процессы – от зачатия и рождения до болезней и смерти – происходят в одном помещении со всеми членами семьи. И соседи могут заглянуть в любой момент – дверей нет, стучать не во что. Меня удивило, да. Но там так, документирую.

Заметила, что в нашей кухне нет российского флага. Перепроверила. Висят флаги всех стран, откуда приезжали волонтёры в клинику: Колумбия, Португалия, Аргентина, США, Великобритания. По фотографиям старым тоже проверила – был, а теперь нет.

Долго молчала, ходила, искала слова, которыми можно спросить – почему так? Слов не нашла. Зато нашла карандаши и бумагу, нарисовала, повесила.

Боялась, что кто-то что-то скажет, но все промолчали. А мне стало лучше – теперь кусочек меня останется на гватемальской кухне даже после моего отъезда отсюда. Отметилась.

Мириам уехала обратно в Португалию, её контракт закончился. Врач Лена тоже уехала, её ждёт московская реанимация, уже три месяца очень ждёт. Мы остались втроём с Лизой и В. Лиза и В. между собой ладят не особенно хорошо. Наверное, из-за того, что В. часто задаёт разные медицинские вопросы, перекладывая конечное решение на Лизу. Хотя нет, скорее дело в том, как именно он задаёт эти самые вопросы. Большинство из них звучат так:

– Лиза, у меня там пациент с дерматитом…

– И?

– Ну, по такому виду дерматита у нас нет предписаний…

– И?

– Так что мне ему назначить?

– Надо смотреть в справочниках, подобрать что-то по их рекомендациям, ты же знаешь!

– Ну, ты это, помоги…

Лиза гневно вспыхивает, с алыми щеками идёт в аптеку, читает медицинские справочники, подбирает максимально подходящие препараты. Когда пациенты уходят, выговаривает В.:

– Ты можешь более точно формулировать вопросы, пожалуйста?

– Так я и так точно…

– Нет, точно – это так: «Лиза, у меня пациент с нетипичным дерматитом, пожалуйста, помоги мне подобрать препараты». Всё, я сразу пойму, без этих твоих ступенек.

– Ладно…

В. уходит шинковать овощи, сегодня его очередь готовить. Готовит он категорически невкусно. Начиная с того, что он совершенно не чувствует текстуру продуктов, кладёт все овощи в кастрюлю одновременно, из-за чего хлопья лука превращаются в пушистые облачка, картофель рассыпается в пюреобразную массу, а морковь остаётся с хрустящей серединкой. Заканчивая тем, что он совершенно не пытается регулировать солёность блюда, и обычно всё, что он готовит, – смертельно пресное. Мы пытались что-то с этим сделать, но В. всякий раз отвечает одинаково: